Анализ личности

но когда их много, то я не могу вынести этого; моя способность выдерживать это не достаточна.>

Действительно, это понятный язык. Необходимо только услышать его, а не применять <шоковую терапию> для лечения таких расколовшихся людей. Здоровый человек закрывает шторы в своей комнате, когда ему мешает яркий солнечный свет. Старая болтливая дева рассказывает неприятные истории о любовных парах, потому что ее организм не может выносить возбудимости, которая вызывается в ней функционированием любви вокруг нее. Биопатический фюрер убивает миллионы людей, потому что он не может выносить любого выражения нормальной жизни. Преступник убивает того, кто провоцирует в нем чувство человечности. Шизофреник погибает эмоционально и биофизически...

Пациентка впала в состояние кататонического оцепенения на том же сеансе и была отвезена домой одним из ее родственников.

На следующий день больная проглотила крест, который носила на шее. Она пришла на сеанс с сильной болью. Сначала она только положила крест в рот. Затем <он сам по себе провалился...> Она намеревалась этим действием <угодить Богу>. Она хотела пойти на высокую гору, протянуть свои руки к небесам; тогда Бог бы приблизился и обнял бы ее.

Таким образом, ее сильное желание половых объятий было замаскировано в форме психической иллюзии быть обнятой Богом.

Я предложил ей поесть. Она взглянула на дырки в хлебе и сказала: <Там глаза, которые смотрят на меня...>

Ее отвезли к врачу, который сделал ей ренггеновский снимок, крест был в желудке. Врач знал об оргонном терапевтическом эксперименте и не собирался отправлять ее в клинику. Но все усилия были напрасны. В моей долгой карьере врача-исследователя я видел много людей, которые предпочли бы умереть, вместо того чтобы признать восприятие своего биоэнергетического потока ощущений, и меня не удивило то, что больная предпочла лечь в психиатрическую клинику, чтобы не допустить в своем организме полного полового возбуждения.

На следующий день я получил отчет от ее брата, который присматривал за ней:

<Я впервые осознал некоторые изменения в ее поведении, когда она попросила свою мать уйти и сказала, что сама приготовит что-нибудь поесть. Я позже узнал, что она настояла на том, чтобы ее мать покинула дом. Она что-то готовила, а затем взяла стакан и ударила его об раковину. Он не разбился, тогда она попробовала ударить по нему маленьким совком, но безрезультатно. Я подумал, что она может поранить себя, поэтому подошел и предложил разбить стакан за нее. Она дала мне стакан, который я разбил. Она подняла осколки и осторожно положила их в ведро.

Во время обеда не было никаких происшествий. Она наблюдала за мной; у нее был странный взгляд. После еды я пошел принять душ. Затем внезапно, в то время как я мылся, она появилась в ванной с большим кухонным ножом в руке. Она была полностью обнажена. Впервые я видел ее обнаженной.

Я спросил, для чего ей нужен нож. Она сказала, что воспользовалась им, чтобы открыть дверь, подняв щеколду. Затем она положила нож вниз под умывальник и посмотрела на меня. Я притворился, что продолжаю мыться, но внимательно следил за ней. Она стояла, ничего не говоря, и смотрела на меня. Я попытался поговорить с ней, но безуспешно. Внезапно она вскочила на край ванны, обхватила руками мое горло и попыталась погрузить меня в воду. Мое горло было в мыле, и поэтому ее сжатие было не сильным. Я схватил ее за руки и спросил, почему она так делает. Она сказала, что она хотела увидеть меня под водой; некоторое время стояла, рассматривая меня, а затем ушла.

Когда я вышел из ванной, она была в другой комнате. Света не было, и она сидела во мраке. Я не вошел в комнату, а только слушал настолько внимательно, насколько мог. Через некоторое время я услышал звук плача. Из-за чего она плакала, я не мог сказать и, подождав еще немного, пошел посмотреть, что она делает. Она вырвала полностью все страницы из Вашей книги <Функция оргазма>. На ней сейчас был купальный халат, и она продолжала ходить по комнате в темноте. Затем она взобралась на сундук в прихожей и стояла там в кататоническом состоянии, в руке была сигарета. Приблизительно через десять минут, в течение которых она стояла неподвижно, я позвонил доктору, чтобы спросить, что делать. Он предложил, чтобы я снял ее с сундука и подвел к телефону, чтобы она поговорила с ним. Я взял ее и стащил ее вниз. Она довольно легко поддалась, но когда я понес ее к телефону, начала брыкаться и настаивать, чтобы я ее отпустил. Я сделал это. Она надела халат и села поговорить с доктором по телефону. Я оставил ее одну, уйдя в другую комнату.