Анализ мировых систем и ситуация в современном мире

Позвольте мне, таким образом, сформулировать некоторые посылки, которые я не буду здесь обосновывать. Если вы не готовы признать эти посылки достоверными, то вы и не сочтете очень полезным мой способ использовать понятие «гегемония». Я полагаю, что существует конкретная единая историческая система, которую называю «капиталистическим миром-экономикой», чьи временные границы — с «долгого XVI века» до настоящего времени. Его пространственные границы первоначально включали Европу (или большую ее часть) и Ибероамерику, но впоследствии они расширялись, чтобы наконец охватить весь земной шар. Я полагаю, что эта целостность является системой, то есть что она относительно автономна от внешних сил; или, иначе выражаясь, способы ее функционирования объяснимы в основном с точки зрения внутренней динамики. Я полагаю, что это историческая система, это означает, что она зародилась, развилась и однажды прекратит свое существование (посредством дезинтеграции или фундаментальной трансформации). Наконец, я полагаю, что именно динамика самой этой системы объясняет ее исторически изменяющиеся характеристики. Следовательно, поскольку это система, она обладает структурами, и эти структуры проявляются в циклических ритмах, то есть механизмах, которые отражают и обеспечивают повторяемость образцов. Но поскольку эта система исторична, ни одно из ритмических колебательных движений никогда не возвращает ее к точке равновесия, а вместо этого двигает систему в различных континуумах, которые можно назвать долгосрочными тенденциями этой системы. Эти тенденции в конечном счете должны достичь кульминации, когда станет невозможно восстановление структурных повреждений методами ремонта. Тем самым система идет к тому, что некоторые называют «точками бифуркации», а другие — «переходом количества в качество».

Эти методологические или метафизические посылки я должен дополнить несколькими содержательными посылками о том, как действует капиталистический мир-экономика. Его способ производства является капиталистическим; иными словами, он основывается на бесконечном накоплении капитала. Его структура образована осевым социальным разделением труда, выражающим напряжение по линии центр-перефирия, основанное на неравном обмене. Политическая надстройка этой системы — сеть так называемых суверенных государств, определяемых и ограничиваемых их членством в межгосударственной системе. Основные принципы деятельности этой межгосударственной системы включают так называемый баланс силы, механизм, предназначенный гарантировать, что ни одно из государств никогда не будет способно преобразовать эту межгосударственную систему в единый мир-империю, чьи границы совпадут с границами осевого разделения труда. Разумеется, в ходе истории капиталистической мироэкономики были повторяющиеся попытки трансформировать ее в направлении мира-империи, но все эти попытки потерпели неудачу. Вместе с тем были и совершенно иные, хотя также повторяющиеся, попытки определенных государств достичь гегемонии в межгосударственной системе. И эти попытки на самом деле удались в трех случаях, хотя и на относительно короткий исторический период.

У гегемонии совершенно иная основа, чем у мира-империи, на самом деле во многих отношениях они прямо противоположны. Таким образом, я (1) объясню, что я понимаю под гегемонией; (2) опишу аналогии в трех рассматриваемых случаях; (3) постараюсь выявить корни стремления к гегемонии и выскажу предположение, почему оно удавалось трижды, но результат никогда не длился слишком долго; и (4) извлеку выводы относительно того, что мы можем ожидать в ближайшем будущем. Цель всех этих действий не в том, чтобы воздвигнуть некую категорию, прокрустово ложе, в которое будет загоняться сложная историческая реальность, но в том, чтобы осветить то, что я считаю одним из центральных процессов развития современной миросистемы.

I

Понятие гегемонии в межгосударственной системе относится к такой ситуации, в которой продолжающееся соперничество между так называемыми «великими державами» настолько не сбалансировано, что одна держава оказывается поистине primus inter pares, то есть одна держава может в значительной степени навязывать свои правила и свои желания (по крайней мере эффективным использованием права вето) в экономической, политической, военной, дипломатической и даже культурной сферах. Материальная основа такой мощи коренится в возможностях предприятий, расположенных на территории державы, более эффективно действовать на всех трех основных экономических поприщах — аграрно-промышленном, торговом и финансовом. Преимущество в эффективности, о котором мы говорим, настолько велико, что эти предприятия могут превзойти предприятия других великих держав не только на мировом рынке в целом, но во многих случаях и на внутренних рынках конкурирующих держав.