Анализ мировых систем и ситуация в современном мире

Любые системы (физические, биологические и социальные) зависят от таких циклических ритмов как средства восстанавливать минимальное равновесие. Капиталистическая мироэкономика показала себя устойчивой разновидностью исторической системы и цветет довольно пышно вот уже около 500 лет, что для исторической системы является большим сроком. Но у систем, помимо циклических ритмов, есть еще и вековые тенденции, и последние обостряют противоречия (которые содержатся во всех системах). Наконец приходит момент, когда противоречия становятся настолько острыми, что ведут ко все большим и большим флуктуациям, что на языке новой науки означает наступление хаоса (резкое сокращение того, что может быть объяснено детерминистскими уравнениями), что в свою очередь ведет к бифуркациям, наступление которых несомненно, но направление непредсказуемо, и из которых происходит новый системный порядок.

Вопрос состоит в том, вступила или вступает историческая система, в которой мы живем, капиталистический мир-экономика, в такое время «хаоса». Я предполагаю взвесить аргументы, касающиеся этого вопроса, предложить некоторые догадки о формах, которые может принять такой «хаос», и обсудить, какие направления действия открыты для нас.

Временные рамки и великие державы

Я предлагаю не обсуждать подробно элементы, которые, как я полагаю, являются «нормальным» отражением Б-фазы кондратьевского цикла или Б-фазы гегемонии; я просто очень кратко суммирую выводы[212]. Я, однако, должен пояснить, что хотя цикл гегемонии значительно продолжительнее, чем кондратьевский цикл, точка перегиба цикла гегемонии совпадает с аналогичным пунктом (хотя и не с каждым из них) кондратьевского цикла. В данном случае эта точка приходилась примерно на 1967-1973 гг.

Явления, симптоматичные для нормальной Б-фазы кондратьевского цикла, это: спад или замедление роста производства, возможно, сокращение мирового производства на душу населения; рост удельного веса безработных в активном населении; относительный сдвиг сфер извлечения прибыли от производственной деятельности к финансовым манипуляциям; рост государственной задолженности; перемещение «устаревших» отраслей в зоны с более низким уровнем оплаты труда; рост военных расходов, оправдываемых не столько военными соображениями, сколько необходимостью антициклической политики создания спроса; падение реальной заработной платы в формальной экономике; расширение неформальной экономики; спад в производстве дешевого продовольствия; рост «нелегальной» межзональной миграции.

Явления, симптоматичные для начала упадка гегемонии, это: растущая экономическая мощь основных «союзных» держав; валютная нестабильность; упадок авторитета на мировых финансовых рынках при одновременном подъеме новых центров принятия решений; бюджетно-финансовые кризисы в государстве-гегемоне; снижение организующей (и стабилизирующей) роли политической поляризации и напряженности (в нашем случае — конец «холодной войны»); снижение готовности народа платить жизнями за поддержание роли гегемона.

Все это, как я уже сказал, кажется мне «нормальным» и исторически предвидимым. В рамках «нормального» циклического процесса сейчас должен произойти подъем структур, идущих на смену старым. Лет через 5-10 мы войдем в новую А-фазу кондратьевского цикла, основанную на новых монополизированных основных продуктах, производство которых концентрируется в новых местах. Япония — наиболее очевидное такое место, Западная Европа — второе, США — третье (и могут оказаться «третьим бедным»).

Мы должны теперь рассмотреть также начинающееся новое соперничество за гегемонию. По мере того, как медленно, но заметно разрушаются позиции США, должны начать разминку два следующих претендента. В текущей ситуации ими могут быть лишь Япония и Европейское Сообщество. Следуя образцу двух прежних случаев наследования — Великобритания против Франции в борьбе за наследие Голландии и США против Германии за наследие Великобритании — мы теоретически должны ожидать, не прямо сейчас, но через 50-75 лет, что морская и воздушная держава, Япония, превратит прежнего гегемона, США, в своего младшего партнера, и начнет соперничать с державой, базирующейся на суше, с ЕС. Их борьба должна достичь кульминации в «тридцатилетней (мировой) войне» и предполагаемой победе Японии.

Я должен немедленно сказать, что не ожидаю именно такого развития событий, по крайней мере совсем такого. Я полагаю, что оба процесса реорганизации — общемировой системы производства и системы всемирного распределения государственной власти — уже начались, причем в направлении к «традиционной» (или «нормальной», или предшествующей) модели. Но я ожидаю, что процесс прервется или отклонится, так как появились новые процессы или векторы развития.

Я думаю, для четкого анализа мы нуждаемся в трех отдельных временных рамках: ближайшие несколько лет; следующие 25-30 лет; период, который последует затем.