Анализ мировых систем и ситуация в современном мире

Все это закономерно привело к другой поворотной точке, которая определилась в следующем, 1922 г. в Рапалло, когда Германия и Советская Россия вновь вышли на мировую политическую сцену в качестве главных действующих лиц, согласившись возобновить дипломатические и экономические отношения и отказаться от всех военных претензий друг к другу. Таким образом они эффективно преодолели различные виды остракизма со стороны Франции, Великобритании и США, от которого обе страдали. С этого момента СССР стремился к полной интеграции в межгосударственную систему. В 1933 г. он вступил в Лигу наций (и сделал бы это раньше, если бы ему позволили), заключил союз с Западом во Второй мировой войне, стал соучредителем ООН, а в период после 1945 г. беспрестанно искал признания у всех (и в первую очередь у США) в качестве одной из двух мировых «великих держав». Подобные усилия, как неоднократно указывал Шарль де Голль, с трудом поддаются объяснению в терминах идеологии марксизма-ленинизма, но были вполне объяснимы как политика великой военной державы, действующей в рамках существующей миросистемы.

Поэтому неудивительным представляется и четвертый поворотный пункт — идеологически значимый, хотя к нему часто относятся без внимания — роспуск Коминтерна в 1943 г. Распустить Коминтерн означало прежде всего формально признать то, что давно уже стало реальностью — отказ от первоначального большевистского проекта пролетарских революций в наиболее «передовых» странах. Это представляется очевидным. Менее очевидно то, что это означало также и отмену целей, утвержденных в Баку, по крайней мере в их первоначальной постановке.

Баку превознесло заслуги антиимпериалистического национально-освободительного движения на «Востоке». Но к 1943 г. высшее руководство СССР больше не было реально заинтересовано в революции где бы то ни было, если та не проходила под его полным контролем. Советское руководство не было глупым и понимало, что движения, пришедшие к власти путем долгой национальной борьбы, вряд ли уступят свою неприкосновенность кому-то в Москве. Кто же тогда? Был только один возможный ответ — движения, пришедшие к власти с помощью и под присмотром российской Красной армии. Так родилась советская политика в отношении единственного региона, где это действительно было возможно, во всяком случае в то время, — Центральной и Восточной Европе. В период 1944-1947 гг. СССР решил привести к власти подчиненные коммунистам режимы во всех регионах, где Красная Армия оказалась к концу Второй мировой войны, главным образом в Европе к востоку от Эльбы. Я говорю «главным образом», потому что сразу же обнаруживаются три исключения: Греция, Югославия и Албания. Но мы знаем, что случилось там. В 1945 г. ни в одной из этих трех стран не было Красной Армии. В Греции Сталин драматичным образом бросил на произвол судьбы греческую компартию. Югославия же и Албания, в которых существовали марксистско-ленинские режимы, пришедшие к власти посредством восстаний, совершенных собственными силами, открыто порвали с СССР. Что касается Азии, сталинское затягивание решений там было очевидно для всего мира, и не в последнюю очередь для китайской коммунистической партии, которая также резко порвала с СССР, как только смогла. Встреча Мао с Никсоном — прямое последствие четвертого поворотного момента в политике СССР.

После этих четырех поворотов не так много осталось от старого «призрака коммунизма». То, что осталось, было уже совершенно иным. СССР стал фактически второй по значимости военной державой в мире. Он стал достаточно силен, чтобы иметь дело с США, которые были самой сильной державой. США признали за Россией зону исключительного влияния от Эльбы до Ялу, но не дальше. Дело в том, что контроль СССР над этой зоной и его право свободно управлять там признавалось США, следящими только за тем, чтобы СССР оставался внутри этой зоны. Такое положение дел получило благословение в Ялте и в сущности соблюдалось западными державами и Советским Союзом вплоть до 1991 г. В этих вопросах Советы выступили как прямой наследник царизма, но сыграли свою геополитическую роль лучше.