Анализ романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова

Мы же полагаем, что Давид Эйдельман под «светом» от Воланда в романе ошибочно имел в виду иной «свет» – божественный. В версии Воланда Иешуа Га-Ноцри и не должен был воскреснуть, умерев на кресте. Его Иешуа – это не Иисус Христос Сын Божий. Иешуа простой человек, которого «повесили» на «столбе с перекладиной», и его душа после смерти попадает не в божественный свет теплый и благодатный, а в лунный – холодный и обманчивый. Поэтому ершалаимскую историю в романе справедливо можно назвать «Сказкой от сатаны». Почему же не следует соглашаться с названием «Евангелие Воланда» смотрите ниже в пункте «Евангелие от Воланда».

5. Что такое «покой» от Воланда?

Итак, мастер не заслужил «свет» и, поэтому получает «покой».

«– То, что вы ему нашептали, я знаю, – возразил Воланд, – но это не самое соблазнительное. А вам скажу, – улыбнувшись, обратился он к мастеру, – что ваш роман еще принесет вам сюрпризы.

– Это очень грустно, – ответил мастер.

– Нет, нет, это не грустно, – сказал Воланд, – ничего страшного уже не будет».

«Маргарита… оглянулась на окно, в котором сияла луна, и сказала:

– А вот чего я не понимаю… Что же, это все полночь да полночь, а ведь давно уже должно быть утро?

– Праздничную полночь приятно немного и задержать, – ответил Воланд. – Ну, желаю вам счастья».

Итак, Воланд уверяет мастера, что ничего страшного уже не будет и желает Маргарите счастья. Дух зла знает, что любовники получат «покой» в вечном приюте. «…улыбнувшись, обратился он (Воланд – А.Я.) к мастеру, – что ваш роман еще принесет вам сюрпризы». Что же скрывается в произведении за этим внешне положительным словом? При анализе описания полученного «покоя» мы соглашаемся с аргументацией богословов Андрея Кураева, Дмитрия Першина и политтехнолога Давида Эйдельмана.

«…то, что я предлагаю вам, и то, о чем просил Иешуа за вас же, за вас, – еще лучше».

«– И там тоже, – Воланд указал в тыл, – что делать вам в подвальчике? – тут потухло сломанное солнце в стекле. – Зачем? – продолжал Воланд убедительно и мягко, – о, трижды романтический мастер, неужто вы не хотите днем гулять со своею подругой под вишнями, которые начинают зацветать, а вечером слушать музыку Шуберта? Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером? Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула? Туда, туда. Там ждет уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят, а скоро они потухнут, потому что вы немедленно встретите рассвет. По этой дороге, мастер, по этой. Прощайте! Мне пора.

– Прощайте! – одним криком ответили Воланду Маргарита и мастер. Тогда черный Воланд, не разбирая никакой дороги, кинулся в провал, и вслед за ним, шумя, обрушилась его свита. Ни скал, ни площадки, ни лунной дороги, ни Ершалаима не стало вокруг. Пропали и черные кони. Мастер и Маргарита увидели обещанный рассвет. Он начинался тут же, непосредственно после полуночной луны. Мастер шел со своею подругой в блеске первых утренних лучей через каменистый мшистый мостик. Он пересек его. Ручей остался позади верных любовников, и они шли по песчаной дороге.

– Слушай беззвучие, – говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, – слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, – тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься, и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.

Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье сын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат».

Давайте же рассмотрим шаг за шагом все, что наобещали мастеру Воланд и Маргарита.

«Покой» вместо рая

Итак, мастера отпускают на свободу, теперь он может наслаждаться тишиной, днем гулять с Маргаритой под зацветающими вишнями, а вечером писать при свечах, и вечером к нему будут приходить те, кого он любит и интересуется, кто не потревожит мастера. Если эти обещания являются правдой, то почему профессору Поныреву снится другое?