Аналогичный мир - 4 (СИ)

И сегодня всё было, как всегда. Пошалили, повозились, умылись, оделись и сели за стол. Зина наловчилась с вечера сберегать хлеб в полотенце, чтоб с утра он был как свежевыпеченный.

— Пап, — Дим заглотал кусок, едва не подавившись, — а мы на озеро пойдём? Все идут, а мы?

— Ага, — подтвердила Катя.

— А чего ж и нет? — Зина подвинула к Тиму масло. — Идите, конечно. Купала прошёл, самое время. И погода хорошая.

— Мам, а ты?

Зина улыбнулась.

— Тяжело мне по жаре столько идти, и купаться я не буду. Так что сами идите.

Тим внимательно посмотрел на неё. Чего можно и чего нельзя беременным, он знал, честно отходив на лекции для отцов в культурном Центре, их там даже пеленать учили на куклах, но обилие примет его смущало. С Зиной он не спорил: им на лекции говорили, что беременным вредно волноваться. Зина, поймав его взгляд, улыбнулась и повторила:

— А вы идите. Тима, ты только полотенчики им возьми и… ну, и всё остальное, что нужно.

Тим кивнул.

— Сейчас поедим и соберёмся, — а, когда дети, доев, убежали, спросил: — Как ты, Зина? — Да всё хорошо, Тимочка, — она встала из-за стола, собирая посуду. — Идите, как следует погуляйте.

Помедлив, Тим кивнул и встал. Конечно, если Зина считает, что ей так лучше…

Надувной матрац, полотенца, фляга с несладким чаем, огурцы, бутерброды, пирожки, всякие мелочи на всякий случай… сумка получалась увесистой.

— Ведите себя хорошо, — Зина поцеловала Катю и Дима. — Слышите?

— Ага, — кивнула катя.

— Да ладно, мам, — нетерпеливо рвался из её рук Дим.

Тим взял сумку и поцеловал Зину в щёку.

— Мы придём поздно, не беспокойся.

— Мы пошли, мам!

— Ага, мы пошли.

Когда за ними закрылась дверь, Зина погладила себя по животу.

— Ничего, успеешь ещё на озеро, а мы пока по хозяйству займёмся.

Врачиха на лекциях говорила им, что ребёнок на пятом месяце уже всё слышит и думает, а у неё уже седьмой. По приметам баба Фима, да и остальные так говорили, выходит, что девочка. Если и впрямь, то Машей назовём, по бабушке. Тимочка сразу согласился, как только заикнулась ему. А если всё же мальчик… Петей не стоит. Она так первенца своего назвала, по отцу его, и оба сгинули, нельзя судьбу гневить, запретное это имя ей теперь. Ну, да это ничего, и что б там ни было, а жить надо, и Машеньку не беспокоить, а то слезливой уродится. Ох, Петя, Петюшечка, кровиночка моя, отняли тебя у меня, на муки, а то и на смерть, всяко ведь болтали, ты уж прости меня, что не сберегла, кто ж думал, что нелюди эти такое сотворят…

Зина села на табуретку, смахнула выступившие слёзы и, подумав, перекрестилась, прислушалась к животу и снова захлопотала.

До озера оказалось, в самом деле, недалеко, и по просёлочной мягкой дороге, да за разговором дошли быстро.

Озеро было нешироким, но длинным, и места хватило бы всему городу. Но Старый город занят страдой, а для Нового города такое развлечение привычно ещё не всем. Детворы и подростков было много, а взрослых… в основном, с завода. Практически все расположились на пологом склоне, сбегавшем от соснового леса к воде. Вход в воду был здесь песчаным и чистым. И Женя, когда они остановились на пригорке, оглядывая озеро и берег, решительно повернула к пёстрому от тел и одежд весело шумящему склону. Андрей, да и Эркин предпочли бы более укрытое от чужих глаз место, но спорить не стали, а Алиса уже вприпрыжку мчалась вперёд.

Место нашли быстро и стали устраиваться. Специально для таких походов Женя купила ещё сразу после маёвки на одной из армейских распродаж двухслойную подстилку. Сверху коричнево-зелёные пятна и разводы — удивительно: пёстрая, а сливается с травой — плотная ткань, а снизу прорезиненная, чтоб сырости не чувствовалось, большая — четверо вплотную, но улягутся — в рулон скатывается, и даже специальные ремешки, чтоб утянуть и закрепить есть. Очень удобно! Купальники и плавки все надели под одежду ещё дома. И потому Женя, бросив на траву сумку, сразу Алису и отпустила её играть со строгим:

— В воду одна ни-ни! Поняла? — и не дожидаясь ответа, скомандовала: — Раздеваемся!

Эркин, с интересом глазевший по сторонам, быстро расстегнул и снял рубашку, но Андрей медлил. Одно дело — лагерная баня, где и у других шрамов хватало, и вовсе увечные попадались, в Купальскую ночь тоже особо не разглядывали, да и ночь к тому же, кинул шмотки од куст и нырнул, а здесь и сейчас… Но, вроде, никто не смотрит, и Андрей решил рискнуть.

Как ни уверяла его Женя, что плавки вполне приличны, Эркин снимал джинсы не то, чтобы со страхом, но настороженно и с неприятным холодком внутри.

Алиса, шумно сопя, надувала мяч, но получалось у неё плохо. Эркин сложил и убрал джинсы и рубашку, поставил свои кроссовки рядом с босоножками Жени и взял у Алисы мяч.

— Ну-ка, дай сюда.

— Ага-ага! — Обрадовалась Алиса. — Эрик, ты его до щёлка надуй, ладно?