Аналогичный мир - 4 (СИ)

Все выпили и дружно накинулись на еду. Эркин как обычно ограничился одним глотком, но Андрей выпил до дна.

— Не захмелеешь? — тихо спросил Эркин.

— Меня редко берёт, — отмахнулся Андрей, впиваясь зубами в бутерброд с толстым куском сала.

— Ну, как знаешь.

Эркин на секунду задумался: какой огурец — свежий или солёный — предпочтительнее, и взял оба.

Колбаса, рыба, огурцы, грибы, капуста, картофельные пирожки с грибами…

— Это загорыши, — объяснила Полина Степановна. — У нас их спокон веку стряпают.

— Вкуснота! — причмокнул Андрей.

С ним дружно и громко согласились. Решив, что первую достаточно плотно закусили, Андрей снова взялся за бутылку. Глядя куда-то в сторону и безмятежно жуя, Эркин ткнул его локтем под руку, и наполнить стакан доверху Андрею не удалось. Он удивлённо посмотрел на Эркина и кивнул.

— Понял.

— Строго ты брата держишь, — хмыкнул сидевшия напротив Трофимов.

— На то он и старший, — ответил Андрей, передавая ему бутылку с остатком водки.

Оглядев застолье и убедившись, что у всех налито, Андрей легко встал.

— А теперь главный тост, — звонко, перекрыв гомон и заставив всех смотреть на себя, начал он. — За учителей.

Продолжить он не смог: таким дружным одобрительным рёвом его поддержали. Все повскакали с мест, тянулись через скатерти, чтобы чокнуться. Андрей махнул рукой и присоединился к остальным.

После толкотни и суеты с чоканьем, все выпили и закусили. Эркин с удовольствием отметил про себя, что Женины пирожки с луком и яйцами всем понравились. Хотя и всё остальное тоже очень вкусно.

Дав всем немного отдохнуть после второй, Громовой Камень встал.

— Мясо готово, — и озорно улыбнулся. — Пошли к костру.

— Кутойс, — сразу откликнулся Андрей, — стаканы с собой?

— С собой, — рассмеялся Громовой Камень.

Подойдя к костру, увидели, что прутья почти выпрямились, а костёр уже подёрнулся серым пеплом, лишь чуть-чуть подсвеченным изнутри красным. Громовой Камень, готовя мясо, нарезал его маленькими кусками: ведь и ножи не у всех будут, а «по-индейски» есть тоже надо уметь, — и теперь опасался, что мясо пересохло. Но всем понравилось. Да и что могло не понравиться в лесу, среди запахов травы и листьев.

— Гриша, — Джинни смущённо тронула Громового Камня за рукав. — А почему тебя называют… кутойс? — с запинкой выговорила она.

— Кутойс — это учитель, — ответил Громовой Камень. — Вон те трое…

— Морозы и Чернов?

— Да. Они ходят ко мне на занятия.

Джинни кивнула.

— Они и у меня отлично учатся.

К их беседе не прислушивались, но незамеченной она не осталась.

— Смотри-ка, училка индея охмуряет.

— А тебе-то что?

— Сам виды имеешь?

— Куда нам. С суконным-то рылом да в калашный ряд.

— Тогда помалкивай.

Мясо всем понравилось. Учительницы наперебой расспрашивали Громового Камня, в чём и как замачивал и нельзя ли так на сковородке или костёр обязателен.

Опустошённые прутья аккуратно сложили, чтобы потом — если захочется — развести снова костёр уже просто так посидеть, и не спеша вернулись к скатертям. Последовал неизбежный, как давно убедился Эркин, тост за победу и воевавших, вернувшихся и не вернувшихся. На этом тосте Эркин допил свой стакан и, уже зная обычаи, поставил его перед собой вверх дном в знак, чтоб ему не наливали. Артём, пивший, как и он, глотками, тоже перевернул свой стакан.

— Вы чего это? — удивился Никонов.

Его круглое чёрное лицо мокро блестело от пота.

— Нам хватит, — спокойно ответил Эркин.

Да и остальные уже отваливалась от еды, сыто отдуваясь.

— Отдохнуть надо.

— Да уж, пройтись, растрястись.

— А то чай с пирогами не влезет.

— У меня-то?!

— Ну, ты бездонный, все знают.

— Эй, мужики, гармошки где?

— Споём, братцы.

— Моя в чехле была, куда положили?

Эркину все песни уже знакомы: не первый день он в Загорье, и застолье у него не первое. Пел с удовольствием, но не пытаясь взять песню на себя.

А как попели, так отчего ж не поплясать, надо же размяться. И начался тот весёлый разброд, когда каждый веселит себя сам и никто никому не мешает.

Поглазев на пляшущих, Эркин почувствовал, что и самому было бы совсем не плохо, скажем, потянуться. А вон и дерево подходящее. Эркин подошёл к к широкому развесистому дереву, выглядел подходящий сук, сбросил на траву рубашку и, подрыгнув, обхватил ладонями шершавую кору, подтянулся. И ещё раз…

— Здоровско! — Артём, как всегда, рядом. — А двоих выдержит?

— А хоть и больше, — засмеялся в ответ Эркин.

— Думаешь? — Тим, тоже без рубашки, с необидной лёгкостью отодвинул Артёма и ухватился за сук рядом с Эркином. — А ну-ка…

— Спорим! — услышал Эркин голос Андрея и усмехнулся.

— Ну, началось. Давай?

— В синхрон, — кивнул Тим. — Ну, одновременно.

— Понял, — ответил Эркин, ухватываясь поудобнее. — И раз!

— И два! — откликнулись из быстро собравшейся у дуба толпы.