Аналоговая Обработка

— Но… мы же не собираемся есть этих симпатичных животных, ведь так?

— Да, Мейстер, — вставил Гамбс. — В еде я не особо привередлив, но, в конце концов…

Джордж и сам чувствовал некоторую брезгливость — как и все прочие, он был вскормлен на диете из дрожжей и синтетического белка.

— А что нам еще остается? — запальчиво спросил он. — У вас есть глаза — вы же видите, что здесь мертвый сезон. Осень после жаркого лета, заметьте. Деревья голые, ручьи пересохли. Итак, либо мы едим мясо, либо отправляемся восвояси — пока вам не захочется поохотиться за насекомыми.

Потрясенный до глубины души, Гамбс еще некоторое время сокрушенно бормотал что-то, но вскоре сдался.

При ближайшем рассмотрении животные выглядели не столь свиноподобными и еще менее аппетитными. У них были гибкие, дольчатые, розовато-серые тела, выпученные глаза и тупые рыла, на манер изогнутой сабли, которыми они ковырялись в земле, время от времени чавкая и хлопая ушами.

Джордж насчитал штук тридцать саблерылых хряков, довольно тесно сгрудившихся на небольшом лугу между кустарниками и рекой. Двигались они медленно, но их короткие ноги были на вид достаточно мощными; Джордж догадывался, что при необходимости они могли бы и дать деру.

Мейстер медленно двинулся вперед, опустив пониже глазные стебли и немедленно замирая всякий раз, когда кто-нибудь из зверей поднимал взгляд. Передвигаясь с осторожностью, возраставшей по мере приближения, он подобрался уже метров на десять к ближайшему поросенку, когда Маккарти вдруг задалась вопросом:

— Мейстер, а приходило ли вам в голову задуматься над тем, как мы собираемся есть этих животных?

— Не будьте наивны, — раздраженно ответил Джордж. — Мы… — Он запнулся.

Минутку-минутку — а не был ли утерян у мейстерия нормальный способ ассимиляции после того, как он обрел своих обитателей? И, кстати, быть может, сначала им следовало отрастить клыки, глотку и весь остальной аппарат? Но за это время они просто загнутся от голода. Хотя, с другой стороны — черт, проклятая муть в голове, — мейстерий вполне может переварить и то, что осталось от четырех членов экспедиции, то есть их мозги. Так сказать, реализуя отложенное на черный день.

Мысль, конечно, крайне неприятная. Или — хуже того — предположим, что всякая новая пища становится жильцом, а всякий прежний жилец — пищей?

Ближайшее к ним животное подняло голову, и четыре крохотных красных глазка уставились на Джорджа. Хлопающие уши встали торчком.

— Ну? — вопросила Маккарти.

Времени для размышлений уже не оставалось.

— Он нас заметил! — мысленно крикнул Джордж. — Вперед!

Немая сцена буквально взорвалась движением. Только что они лежали на колючей сухой траве, и вот уже в следующую секунду неслись со скоростью курьерского поезда, а стадо лихо удирало галопом. Ляжки ближайшего зверя мелькали все ближе и ближе, бешено подпрыгивая; наконец коллективный разум победил бессловесную тварь — они догнали и обрушились сверху.

Бросив взгляд назад, Джордж заметил, что животное неподвижно лежит в траве — мертвое или бесчувственное.

Догнали еще одно. «Анестезия, — сообразил Джордж. — Одно касание решает все дело. — Еще одно, и еще. — Ничего-ничего, все переварится, — успокаивал он себя. — Прежде всего, мейстерий должен действовать избирательно, иначе он просто не смог бы отделить наши нервные ткани».

Четыре готовы. Шесть готовы. Еще три разом — когда стадо сгрудилось между последним рядом зарослей и крутым речным берегом; затем четыре отставших — одно за другим.

Оставшаяся часть стада скрылась в высокой траве на склоне; но пятнадцать туш валялись позади, став их добычей.

Не желая больше рисковать, Джордж вернулся и стал вклинивать тело монстра под первую свинью.

— Надо скорчиться, Гамбс, — втолковывал он. — Мы должны проскользнуть под него… так, достаточно. Голову не заглатывать.

— Почему? — спросил военный.

— Вы же не хотите, чтобы мозг этой свиньи поселился рядом с нами. К тому же монстр может предпочесть новый мозг одному из наших. Если же мы не примем свиную голову, у нашего нового тела, вероятно, не появится желания сохранить остальную нервную систему животного.

— Ой! — слабо вскрикнула Вивьен.

— Прошу прощения, мисс Беллис, — сокрушенно проговорил Джордж. — И все же это не так уж страшно — главное, не принимайте близко к сердцу. Тем более у нас, собственно говоря, нет вкуса, то есть нет тех самых вкусовых сосочков, которые…

— Ладно, проехали, — прервала его Вивьен. — Только, пожалуйста, не будем об этом говорить.

— Я тоже думаю, что говорить не стоит, — вставил Гамбс. — Надо бы немного потактичнее — не так ли, Мейстер?

Принимая этот упрек, Джордж перевел внимание на труп, лежавший на гладкой поверхности монстра как раз на границе между ним и Гамбсом. Безжизненное тело прямо на глазах погружалось в студенистую плоть. А вокруг него между тем расплывалось непрозрачное облачко.