Анамнез

– Я, конечно, понимаю, что ты метишь на премию «Супермен года», но давай всё-таки я на разведку. Ты и так уже больше суток за рулём. – вздохнул Кирилл. – Да и от тебя, случись что, толку больше чем от меня.

– Слушайте, а вы хотя бы в курсе, куда мы едем? – вдруг спросил Дима. – А то мне кажется, что знаете вы больше, чем говорите.

Толоконников пожал плечами.

– Если честно, я только догадываюсь. – Миша вздохнул. – Жрать охота – сил нет. Ладно, нужно по-любому здесь прорываться.

– А что за хренота вокруг происходит, тоже никто не знает? – снова спросил Дима.

– Димон! – чуть повысил голос Толоконников. – Давай до места доберёмся и за чайком побалакаем. А если охота сплетни послушать, так у нас с собой целый кузов женщин, иди обсуди с ними что-нибудь. Война или нет, но я уверен, что у нас с тобой разные уровни допуска к секретной информации. И я тебе скажу, что даже я при всех своих разрешениях на сто процентов не уверен, что владею достоверными данными. – Миша помолчал. – Но если я прав, то нужно до места добраться в срок, иначе всем нам кранты.

– А чё за часть на дороге была? – не унимался Дима.

– Ты серьёзно считаешь, что сейчас время выяснять это? – полковник поднял на него тяжёлый взгляд. – Тогда какого дьявола ты всю ночь дрых? Сидел бы рядом со мной да спрашивал обо всём, что тебя интересует.

– Ладно, проехали. – стушевался Дима.

– Что значит проехали? – на кончиках ушей полковника вдруг стали пульсировать две бардовые точки. – Ты на базаре, что ли?

С хлёстким звуком в боковое окно врезался камень, оставил глубокую царапину и отлетел обратно в молочную мглу тумана. Громкий звук разбудил людей в кузове, заплакали дети, и военная техника из безмолвного монолита превратилась в сосредоточенье жизни.

– Что это было? – полковник быстро закрыл приоткрытое стекло и повертел головой по сторонам. – Дима, мухой в кузов, постарайся всех успокоить. Нужно понять, для кого мы стали целью.

– Да как я их успокою-то? – развёл руками Дима. – Командир, я лучше на улицу! – проговорил он и снова взялся за ручку двери.

Вдруг сидевшие в кабине замерли, в тумане проступила огромная тёмная тень, она стремительно приближалась, размешивая густой туман, и буквально через секунду воздух резанула лопасть вертолётного винта. Лобовое стекло брызнуло внутрь, с громким звуком лопнула железная стойка, соединяющая окно.

– Из машины! – заорал Толоконников и рванул дверь в кузов руками, иссечёнными мелким стеклом.

Но он только успел ступить внутрь, как тяжёлую конструкцию машины словно пушинку поднял в воздух взрыв. Люди задохнулись заревом огня, рвущимся внутрь, разбили тела об острые углы при падении, и дальше уже катились в глубоком обмороке вслед за веретеном кузова, стремящегося вниз по пологому склону.

Вскоре всё стихло, пространство снова накрыла тишина, и был слышен лишь треск догорающих лужиц солярки, кустарника и тлеющей обшивки салона вертолёта.

Первым очнулся Толоконников, многолетняя выучка буквально подняла тело из руины обломков, и хотя мир ещё двоился, ухал в ушах глухими звуками, мужчина уже пытался сориентироваться и понять, что произошло. Справа от него ветер волок большое грязное облако дыма, впереди тлела сухая трава, по которой всё дальше и дальше тонкими ручейками разбегался огонь, слева лежал гроб машины, где ещё могли остаться выжившие. Звуки стали ярче, картинка настроилась и перестала расплываться, и мозг дал чёткую команду: «Нужно спасать людей»!

Полковник бросился к кузову. Сейчас он понял, что во время падения выбило боковое стекло с его стороны, и его выбросило наружу. Сейчас машина лежала на боку, полковник быстро подтянулся на руках, поднялся, цепляясь за выступы и трубы, идущие по днищу и, наклонившись над разбитым окном, увидел, что Дима валяется в самом низу. Прыгнув внутрь, Толоконников быстро нащупал бьющуюся вену на шее Димы и выдохнул, главное жив, остальное починят.

– Димас, Димас! Вставай! – потряс он мужчину за плечо. – Слышишь меня?

– Что это было? – сла́бо отозвался Дима.

– Чё, чё! Бухали мы с тобой вчера, помнишь? На вечеринке были, потом «Урал» угнали.

– Лучше бы это была правда.

– Отлично, всё соображаешь и помнишь. Давай оклёмывайся, я пошёл остальных проверять. – Толоконников, пытаясь держать равновесие, прополз внутрь кузова и облегчённо вздохнул. Когда они грузились, то он в приказном порядке заставил всех пристегнуться и максимально закрепиться на сиденьях. И сейчас хотя все и были в общем обмороке, но, на первый взгляд, живы. Он ещё раз оглядел пространство, и вдруг глаза больно резанул след крови. Михаил продвинулся чуть дальше и увидел, что Андрей сориентировался при падении, отстегнул ремни кресла и мёртвой хваткой вцепился в боковые крепежи, закрывая своим телом младенцев. А мёртвой, потому что даже сейчас, когда из его спины торчала монтировка, глубоко увязшая в теле, его пальцы сильно сжимали крепления.

– Чего тут? – откашливаясь внутрь пролез Дима и застыл, увидев брата.