Анарета (СИ)

Спасибо, Дэн спас от депрессии, вдруг свалившеся и придавившей нестерпимой тяжестью. Дэн вошел в операторскую, в неизменной фетровой шляпе надвинутой почти на глаза, с потухшей трубкой во рту и стаканом бренди в руке. Он, как всегда, был пьян, но не слишком угрюм. И Тим был ему благодарен.

- Спасибо, Дэн.

- За что?

- Просто, спасибо - не могу сказать?

- Можешь. Итак. Где?

- Там.

Дэн решительно двинулся к посылке и разорвал коробку будто охотничий пёс куропатку в одно движение своих волосатых лапищ. А мог бы, просто приложить палец к стикеру. Сосредоточенно стал изучать содержимое. Медальон, кнопка-открытка и настоящее письмо на бумаге, писаное натуральными чернилами от руки, в ретро стиле, имитация под двадцать второй век. Дань моде. Там, на Земле, уж и не знают, с чего сходить с ума. С жиру бесятся.

- Знаешь, от кого?

- Нет, - Тим пожал плечами, - откуда мне знать?

- И я не знаю, - сказал и тиснул грубым пальцем на кнопку-открытку.

Кнопка вспыхнула цветом синевы и в туманном облачке над ней появилась знойная дама, этакая "роковая женщина" из старинных фильмов эпохи Воскресенья, в фосфорицирующим ядовито-фиолетом платье, с длинным мундштуком в руке дымящейся сигареты.

- Ого-го... - восхитился Дэн.

- Кто такая?

- Спроси что нибудь полегче.

- Может ошиблись?

- С чего бы? - оскалился Дэн и запустил воспроизведение.

"Милый Дэн" - сказала дама тягучим сопрано и станцию заполнил запах её ароматно дымящейся сигареты, давно забытым вкусом подсолнечного мёда и крепким духом пивного паба, - может быть ты меня забыл уже, но надеюсь нет. Вспомни, же. Я - Кэтти, твоя кошечка Кэт. Ну? Вспомнил? Вот этот бар... ты собираешься на вахту к чёрту на рога... и я, такая шикарная, красавица. Твои слова?

- Ну, допустим, - Ден прищурился.

- Я верила, что ты вспомнишь, верила. Мы танцевали с тобой, а ты целовал меня в плечо. - она при этом кокетливо двинула плечиком и повернулась, чтобы показать, куда. Дэн даже сделал соответственное движение, но вовремя остановился, зыркнув на Тима, осторожно спросил:

- А сколько дней, мы знакомы?

- Какое это, имеет значение? Всего день, но разве не достаточно, чтобы влюбиться? Я в тебя влюбилась, Дэн, как маленькая девчонка. Я дура, наверное...

Выражение лица Дэна, говорило о многом. Во-первых, ему объясняются в любви, во-вторых, видимо впервые, а в-третьих, он уже пожалел, что сдуру стал смотреть открытку прилюдно и лучше было бы запереться у себя в комнате, уйти в приват, там уже насладиться в полной мере. Аргумент "в-третьих" был самым веским, чтобы срочно отключить открытку сгрести подарочные артефакты и спешно исчезнуть из операторской.

Через час он появился вновь. Тим его никогда таким не видел. Никогда. Дэн - другой. Глаза браво сверкают из-под надвинутой на брови шляпы, походка волка, широкая улыбка викинга, который уже переступил порог Вальхаллы и... перепачканное лицо чернилами.

- Что с лицом?

- Ерунда. Письмо в руках взорвалось, - не выходя из нирваны сказал Дэн, - как же это, в духе моей Кэтти. Она его заминировала на последнем предложении. Я прочел - письмо взорвалось.

- И что в письме?

- Толком, не знаю. Про какую-то Лиззи.

- Лиззи? Это - моя дочь.

- А. Ну, тогда, это тебе, - он достал из нагрудного кармана, синей от чернил рукой, чип, - когда письмо взорвалось, медальон открылся. Ладно, я пошел надевать скафандр.

- Зачем?

- Как, зачем? Моя несравненная Кэтти, попросила прислать кузнечика, она гербарий собирает.

- Здесь же, нет кузнечиков. Или? Нет, нет, нет, нет. Неужели, ты собрался..?

- Почему, нет?

- Это же, незаконно.

- И кто, такое говорит? - усмехнулся Дэн, указывая глазами на чип в руках Тима, - самому контрабанду прислали.

- Это - не контрабанда, это - моя дочь.

- Кто же спорит? А это - всего лишь один, сушеный кузнечик, для моей девушки. Всё. Некогда мне. Портал закроется к вечеру, а мне нечего послать. Когда ещё звёзды лягут так удачно на карте, для передачи?

- Тогда, я с тобой! В Тартар идёшь, не в Майами отдыхать, одному опасно.

- Спасибо, Тим, но нет. Это - моя война. Тем более, по инструкции не положено. Один на станции должен прикрывать. Лучше веди меня там.

- Вообще-то по инструкции не положено и с местными в контакт входить, а ты войну затеял.

- Ладно тебе, инструкции на то, чтобы их нарушать.

- Ну, не знаю. С демонами я бы не хотел ссориться.

- Да мы, для них - Боги. Каждый день прилетают помолиться. Бог дал - Бог взял. Такая судьба.

Дэн снарядился быстро, вышел через шлюз на адскую, мутную в дымке, поверхность. Облаченный в скафандр с бластером наперевес, а с нелепыми крыльями, для мимикрии под местных, был похож на Аполлиона-разрушителя. И ни капли страха, сотканный весь из мужества, доблести и отваги - карающий ангел смерти. Что же делает с человеком любовь? Но Тим был рад, что Дэниэш Райн, наконец, вернулся в жизнь, ведь только ради этого стоило позволить столь отчаянную авантюру на которую тот отважился. За неполный час сегодняшнего утра он сказал столько слов, что Тим не услышал от него за все пять лет дежурства. Удивительно.