Анарх и Гарма (СИ)

   - Вижу. Рубка, включить сирены на всех их частотах. Пехота, готовьте шлюпки. Идём разнимать горячих ребят.

   Капсулы носились друг за другом, с трудом избегая прямых столкновений. Все уже были помяты и с треснувшими обтекателями. Ребята на астероиде никак не могли отцепить попавшую в расщелины сеть.

   Вдалеке показались тягач с двумя капсулами анархистов.

   - Ром, держись мы идём...

   Все переговоры перекрыл вой сирены, сверкая мощными прожекторами, приближался армейский патрульный корабль.

   - Вот и старшие товарищи, - скорее сам себе прокомментировал ситуацию Ром.

   Мила, с огромными от ужаса глазами, только успевала поворачиваться, пытаясь понять, что происходит. Вот она что-то изо всех сил закричала, показывая рукой куда-то, за спину Рому... Он попытался обернуться, но было поздно. Пришедшие в себя ребята в первой капсуле шли на таран. Единственное, что успел Ром, это нажать кнопку катапультирования кресла второго пилота. Дальше был удар в хвост, а потом удар носом в дорогой сердцу астероид. Стало тихо и спокойно, только темновато.

   В качестве лежачего больного начальник пограничной службы анархистов был в госпитале первый раз. Раньше он просто навещал своих ребят. Теперь вот пришли проведать его.

   - Командир, докладываю: Астероид - наш. Маячок они снять не успели, и "рефери" отдали его нам, да у нас и тягач был. Попробовали бы не отдать! Твою машину оттащили в ремонт, механики ещё никогда так не ругались.

   - Все целы?

   - Ну, насчёт целы... - парень в скафандре, поверх которого был дежурно накинут белый халат, с улыбкой посмотрел на командира. - Все живы.

   - И то хорошо.

   - Вождь вот апельсинов передал.

   - Заботливый. А где Мила?

   - В коридоре. К тебе, как к большому и больному человеку, пускают только по одному.

   - Ну и чего тогда ты тут расселся?

   - Понял. Выздоравливай, командир. Там ребята ещё парочку ничейных камушков присмотрели. Всё, ухожу, - боец, наигранно торопясь, пошёл к выходу.

   - Ромчик, ты как? - прикрыв за собой люк палаты, виновато спросила журналистка с поцарапанным и припухшим носиком.

   - Тебе больше досталось. С таким носом, пожалуй, в эфире не покажешься - потеря трудоспособности.

   - Это всё я - дура! Нужно было сматываться.

   - Не печальтесь, девушка. Всё нормально, двести тонн нам не помешают. Не заливай мне подушку, а то подумают, что это я рыдал, - Ром попытался здоровой рукой стереть катившиеся по щекам Милы слёзы.

   - Ром, брось всё это! Мне нужен только ты. Давай улетим.

   - Нет. Если брошу, то это уже буду не я. Значит, стану тебе абсолютно не интересен, и ты увлечёшься, к примеру, вождём. У него апельсинов много.

   - Дурак! - Мила уткнулась поцарапанным носиком в щёку Рома.

   - Вполне возможно.

   Последнее слово должно быть сказано мужчиной, даже если решение принимает не он.

  *** *** *** *** *** *** ***

   P.S. Дочитавшим: Из-за малого объёма выпускать подборку отдельной (бумажной) книгой смысла нет. А когда и в каком виде текст дорастёт до приемлемого, пока не ясно - проект заморожен.

   С. Васильев