Анархия

— Я не могу этого сделать, Дэр. Ты чувствуешь ко мне то же самое, и ты чертовски хорошо это знаешь.

Мне нечего было возразить на это, потому что он был прав, поэтому я просто вышла из кухни и помчалась наверх в свою временную спальню. К тому времени, когда я заперла дверь, мои колени ослабли, и я сжалась на полу, обхватив колени руками.

У Зеда были самые лучшие намерения. Он хотел подтолкнуть этот хрупкий баланс отношений между нами так, как я тихо надеялась, что он сделает это целую вечность. Тем не менее, все, что он сделал, всплыло на поверхность моей плохо залатанной травмы и отбросило меня прямо в прошлое, когда мне было семнадцать, чертовски наивной, подвергаемой газлайтингу каждую минуту бодрствования и подвергавшейся насилию за закрытыми дверями со стороны моего жениха-социопата.

Ночь, когда я пошла к Зеду, была одной из самых больших моих ошибок. Мало того, что он отверг мои чувства, заставив меня думать, что я вообразила нашу связь... но и Чейз узнал. И он заставил меня заплатить.

Глубокая дрожь пробежала по мне, когда я изо всех сил пыталась снова упаковать все воспоминания и эмоции обратно в свой разум. Время потеряло всякий смысл, когда я свернулась калачиком на ковре, борясь со своими внутренними демонами и напрягая ментальную защиту, над созданием которой я так чертовски усердно работала.

В конце концов, однако, дрожь в конечностях утихла, а хриплое дыхание замедлилось. Я осторожно ослабила хватку на коленях, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, позволяя спокойствию наполнить мое тело. Однако это оставило меня измотанной, и я откинул голову назад, чтобы прислониться к двери.

— Я здесь, — тихий голос Зеда донесся до меня через дверь, как будто он сидел в зеркальной позе с другой стороны. — Я здесь, если я тебе понадоблюсь. Всегда буду.

Мое горло сжалось от волнения, и я тяжело сглотнула. Затем я оттолкнулась от пола и открыла дверь. Открыв ее, я посмотрела на своего друга, сидящего на полу, в помятой рубашке с расстегнутыми пуговицами и озабоченно нахмуренным лбом.

С моих губ не слетело ни слова, но я распахнула дверь шире, затем отступила к большой кровати и зарылась под одеяло. Мгновение спустя дверь мягко закрылась, и Зед вполз рядом со мной, заключая меня в свои знакомые объятия.

— Прости, — прошептал он, и я знала, что он говорил не о том, что поцеловал меня, потому что он видел записи из комнаты Чейза и знал.

Глава 27

Нежная рука Зеда на моем плече и его шепот на ухо разбудили меня, и я застонала, когда увидела, что на улице еще темно. Затем я рывком села и уставилась на него широко открытыми глазами.

— Что это такое? — спросила я. — Что случилось? — Расслабленная улыбка на его лице успокоила меня, прежде чем он ответил.

— Ничего, я не хотел тебя так напугать. Просто… вставай. Нам нужно кое-куда сходить. — Я нахмурилась в замешательстве, и он вытащил меня из постели за руку.

— Давай, иди в душ. Я принесу тебе свежую одежду. Только тише, чтобы мы не разбудили Леденца. Это работа только для нас.

— Еще интереснее, — пробормотала я, затем прикрыла рот рукой и сильно зевнула. — Хорошо, я иду.

Мы оба заснули полностью одетыми после вчерашней ссоры, и у меня болели места, где швы и молнии впивались в мою плоть. Так что я сильно не спорила о том, чтобы принять душ и переодеться.

Помывшись, я обнаружила стопку своей новой одежды на краю туалетного столика и с любопытством посмотрела на выбор Зеда. Куда бы мы ни направлялись, я сомневалась, что это было связано с делами «Лесных волков», так как он приготовил темные джинсы и простой черный топ с длинными рукавами.

— Вот, — прошептал Зед, протягивая мне пару ботинок на плоской подошве, когда я вышла. Он приложил палец к губам, напоминая мне вести себя тихо, и мы молча спустились вниз. Часы на стене вестибюля показывали, что до рассвета оставалось около часа, и я подозрительно посмотрела на Зеда, пока он шел к гаражу.

— Разве мы не должны сказать Лукасу, что уходим? — спросила я, останавливаясь рядом с «Феррари».

Зед бросил на меня раздраженный взгляд.

— Я оставил ему записку, с ним все будет в порядке. Малыш все равно всегда спит, если ты его не разбудишь. Он, наверное, даже не заметит, что мы ушли.

Он был прав. Пожав плечами, я скользнула на пассажирское сиденье и пристегнула ремень безопасности.

— Ладно, признавайся, что мы делаем? — Я провела пальцами по волосам и снова зевнула. Я ненавидела утро.

Зед лишь усмехнулся и завел двигатель.

— Терпение — это добродетель, сэр. Увидишь.

Я закатила глаза от его дразнящего тона, отвернулась от окна и подперла голову рукой. До сих пор казалось, что мы просто притворялись, что вчерашней ссоры никогда не было.

Что Зед не поцеловал меня... или что я не ответила на его поцелуй, прежде чем впасть в отчаяние.

Круто. Я могла справиться с отрицанием.