Анархия и демократия

⁶⁷Gayton A.H. Yokuts and Western Mono Ethnography. II. Northern Foothill Yokuts and Western Mono // Anthropological Records. N 10(2). Berkeley; Los Angeles: University of California Press, 1948. P. 163 (далее: Gayton II).

⁶⁸ Ibid.

⁶⁹Gayton I. P. 95; Gayton II. P. 163.

⁷⁰Gayton I. P. 95.

⁷¹Gayton A.H. Yokuts-Mono Chiefs and Shamans. P. 211–214.

⁷²Gayton A.H. Yokuts-Mono Chiefs and Shamans. P. 211–212.

⁷³Radin P. The World of Primitive Man. P. 140.

⁷⁴Gayton A.H. Yokuts-Mono Chiefs and Shamans. P. 199, 208.

⁷⁵Gayton I. P. 112, 244; Powers S. Tribes of California. Berkeley: University of California Press. 1976. P. 380 (впервые опубл. в 1877 г.).

⁷⁶Gayton A.H. Yokuts-Mono Chiefs and Shamans. P. 187–188.

⁷⁷Kroeber A.L. Religion of the Indians of California. P. 332.

⁷⁸Gayton A.H. Yokuts-Mono Chiefs and Shamans. P. 217–218.

⁷⁹Radin P. The World of Primitive Man. P. 140–141.

⁸⁰Bookchin M. The Ecology of Freedom. P. 84.

⁸¹Bookchin M. The Ecology of Freedom. P. 6–7; Bookchin M. Remaking Society. P. 57, 67.

⁸² Ibid. P. 91.

⁸³ Ibid. P. 91–92; Jorgensen J.G. Western Indians: Comparative Environments, Languages, and Cultures of 172 Western American Indian Tribes. San Francisco: W.H. Freeman & Co., 1980. P. 282.

⁸⁴ Не для красного словца это можно использовать в анархистской полемике: в очень откровенном интервью наш почётный директор в отставке в восторженных тонах описал свой сталинистский активизм в 1930-е годы (Bookchin M. Anarchism, Marxism, and the Future of the Left. P. 15–43).

Детская болезнь технофилии [38]

Если патриотизм, как сказал Сэмюэл Джонсон, это последнее прибежище негодяя, то сциентизм сегодня – первое. Это единственная идеология, которая, будучи сформулирована заново в виртуальной болтовне, проецирует принципы построения будущего, сохраняя ориентацию и ценности, оставляющие всё на своих местах. Продолжайте переключать кнопку!

Абстрактное подтверждение «перемен» консервативно, а не прогрессивно. Это приятие любых перемен, мнимых или реальных, формальных или содержательных, реакционных или революционных. Чем больше всё меняется – чем больше вещей, которые меняются, – тем чаще они остаются теми же. Быстрее, быстрее, Спиди-гонщик! (Но продолжай ездить по кругу.)

По той же причине привилегированность прогресса также является консервативной. Прогресс это представление, что перемены ведут к совершенствованию, а совершенствование, как правило, необратимо. Отдельные неудачи происходят, если перемены стопорятся или неверно направлены («эфир», «флогистон»[39]), но секулярная (и неизменная) тенденция налицо. Ничто ошибочное не длится долго, так что никогда не бывает каких-либо веских причин не продолжать начатое. Всё будет в порядке. Как однажды выразился один юрист, в другом (но поразительно схожем) контексте, жернова правосудия вертятся медленно, но мелют мелко[40]. Как предполагает его псевдоним, Уолтер Альтер является самопосвящённым первосвященником прогресса (но знает ли он, что по-немецки alter означает «старый»?). Он презирает прошлое, увековечивая его. Его манера писать только маленькими буквами – как современно! – была уместна 80 лет назад, когда так делал э.э. каммингс[41].

Возможно, в дальнейшем Альтер откажется от пунктуации, спустя всего несколько десятилетий после Джеймса Джойса. И спустя 3000 лет после того, как римляне сделали то и другое. Темпы прогресса могут быть головокружительными.

Будущее для Альтера это программа, которую Карл Маркс и Жюль Верн наметили в позапрошлом веке. Эволюция прямолинейна, технологически управляема и, по какой-то странной причине, в нравственном отношении необходима. Эти понятия устарели уже тог да, когда их слепили на скорую руку Герберт Спенсер и Карл Маркс. Позитивизм Альтера ничем не лучше позитивизма Конта[42], раскрывшего планы, создав Позитивистскую церковь[43]. И его механический материализм это на самом деле регрессия от марксизма к сталинизму. Подобно плохой и совсем не развлекательной научной фантастике, альтеризм является идеологией XIX века, витийствующей на жаргоне XXI века. (Одним из немногих явных и обнадёживающих фактов о будущем является тот, что оно не будет таким, как говорит Уолтер Альтер, как настоящее не таково, каким его видел Хьюго Гернсбек[44]). Альтер не написал ничего, с чем были бы не согласны Ньют Гингрич или размороженный Уолт Дисней[45]. «Комиссия прикладных социологов» на его стороне, или, вернее, он на их стороне. Они не думают как он, – тогда пришлось бы допустить, что они умеют думать, – но они хотят, чтобы мы думали как он. Единственная причина, по которой он у них не на зарплате, это отсутствие смысла платить ему за то, что он готов делать бесплатно.