Анархия и Порядок

Нам могут возразить: как бы ни было несовершенно воспитание, но, во всяком случае, им одним нельзя объяснить тот неоспоримый факт, что довольно часто в семьях, наиболее лишенных нравственного чувства, можно встретить личностей, поражающих нас благородством своих инстинктов и чувств, и что, напротив того, еще чаще в семьях, самых развитых в нравственном и интеллектуальном отношении, встречаются индивиды, низкие по уму и по сердцу. Но это лишь видимое противоречие. В самом деле, хотя мы и сказали, что в огромном большинстве случаев человек является всецело продуктом социальных условий, в среде которых он развивается; хотя мы и оставили сравнительно малую долю влиянию физиологического наследства естественных качеств, с которыми человек уже рождается, тем не менее мы не отрицали этого влияния. Мы признали даже, что в некоторых исключительных случаях, в людях гениальных или очень талантливых, напр., так же, как в идиотах и в людях нравственно очень испорченных, это влияние естественного определения на развитие индивида – столь же фатального, как и влияние воспитания и общества – может быть даже очень велико. Последнее слово относительно всех этих вопросов принадлежит физиологии мозга, а эта последняя еще не достигла той степени развития, которая дала бы ей возможность разрешить их даже приблизительно. Единственная вещь, которую мы можем в данный момент с уверенностью утверждать, это то, что все эти вопросы бьются между двумя фатализмами: фатализмом естественным, органическим, физиологически наследственным, и фатализмом наследственности, общественной традиции, воспитания, общественного, экономического и политического устройства каждой страны. В этих двух фатализмах нет места для свободы воли.

Но, помимо естественного, положительного или отрицательного, определения индивида, которое может поставить его в большее или меньшее противоречие с духом, царящим в его семье, могут существовать для каждого отдельного случая еще другие, скрытые причины, которые в большинстве случаев всегда остаются неузнанными, но которые должны быть нами приняты тем не менее в расчет. Стечение особых обстоятельств, неожиданное событие, иногда даже очень незначительный сам по себе случай: нечаянная встреча какого-нибудь человека, книга, попавшая в руки данному индивиду в надлежащий момент, – все это, в ребенке, в подростке или в юноше, когда воображение кипит и все еще совершенно открыто для впечатлений жизни, может произвести коренной переворот как к добру, так и ко злу. Прибавьте упругость, свойственную всем молодым характерам, в особенности когда они одарены известной естественной энергией, которая заставляет их реагировать против слишком повелительных и настойчиво-деспотичных влияний и благодаря которой иногда даже избыток зла может породить добро.

Может ли, в свою очередь, породить зло избыток добра или то, что, обыкновенно, называется этим именем? Да, когда добро вменяется как деспотический, абсолютный закон – религиозный, доктринерно-философский, политический, юридический, социальный или семейно-патриархальный – одним словом, когда, как бы оно ни казалось добром, или на самом деле было добром, оно налагается на индивида как отрицание свободы, а не является ее продуктом. Но в таком случае бунт против добра, навязываемого таким способом, является не только естественным, но и законным; восстание это не толь-ко не зло, а, напротив, добро; ибо не существует добра вне свободы, а свобода является источником и абсолютным условием всякого добра, которое истинно достойно этого слова: ведь добро – это не что иное, как свобода.

Развить и доказать ту истину, которая нам лично представляется совершенно простой и ясной, – единственная цель этой статьи. Возвратимся теперь к нашему вопросу.

Пример того же самого видимого противоречия или аномалии мы часто имеем в более широком масштабе в истории народов. Например, как объяснить, что в еврейском народе, бывшем когда-то самым узким и односторонним народом на свете, до того односторонним и узким, что, признавая, так сказать, абсолютную привилегированность, божественное избрание, главным основанием своего существования, – этот народ считал, что он один угоден богу, что его бог, Иегова – бог-отец христиан, – доведя свою заботливость о еврейском народе до самой дикой жестокости ко всем другим народам, приказал ему уничтожить огнем и мечом все племена, занимавшие раньше Обетованную Землю, для того чтобы очистить место для своего народа-мессии; как объяснить, что в среде этого народа мог родиться Иисус Христос, основатель всечеловеческой мировой религии и тем самым разрушитель самого существования еврейской нации как политического и социального тела? Каким образом этот исключительно национальный мир мог породить такого реформатора, религиозного революционера, как апостол[72]…………..

Принципы и организация интернационального революционного общества [73]

I. Революционный катехизис