Анархия. Начало (ЛП)

— Давай же. Но улик нет, поверь мне. Здесь нет ничего, кроме законных опытов с мышами и медузами. У меня есть допуски и разрешения. Черт, — смеюсь я, — у меня есть даже правительственная поддержка этих долбаных исследований.

— Кто, черт возьми, даст поддержку лаборатории в пещере?

— Его ретровирус, Молли, — говорит Шейла, отвечая за меня. — Он может переписать любую программу в мире, используя меня в качестве переносчика. Я — доставляющий механизм во всемирной технической революции. Мы можем перепрограммировать любой компьютер для наших целей. Правительство, частные компании, что угодно.

— Так ты украл эти правительственные деньги для поддержки. Ты — серийный убийца и вор. Безумный лжец, который хочет уничтожить весь мир? Какого хрена ты творишь?

— Ты забыла добавить монстр, дьявол и зло. Продолжай, Моллз, плюнь мне в лицо для полной картины.

Она отступает, но это из-за прозвища, я знаю это точно.

— Я хочу уйти прямо сейчас.

— Молли…

Но она проходит мимо меня, хватает свои джинсы с пола и начинает натягивать их.

— Нет, — говорит она. — Нет, нет, нет. Я не хочу слышать больше ни слова. Просто позволь мне уйти.

Я вздыхаю, глядя на Шейлу. Но ее уже нет. Полагаю, она добилась своего. Она хочет, чтобы я нес ответственность перед кем-то, и, похоже, ее желание сбывается. Я натягиваю свои джинсы, когда Молли уже находит свои ботинки и засовывает в них ноги.

Она идет вперед, толкая меня со всей силы в грудь, чтобы я отошел с дороги, быстро проходит мимо и направляется через пещеру к тоннелю, где исчезает в темноте.

Я следую за ней медленно, давая ей немного времени успокоиться.

— Открой гребаные ворота, Линкольн, — кричит она, и, когда я поворачиваю за угол, вижу, как рассвет очерчивает силуэт Молли на фоне ржавых прутьев ворот, которые отделяют ее от свободы.

Я подхожу к ней. Она выглядит напуганной, растерянной и уставшей.

— Молли, пожалуйста…

— Открой ворота.

Мне ничего не остается. Нечего сказать. Никакой возможности оправдать мои поступки. У меня есть только одно оправдание, но его недостаточно для Молли. Шейла была права. Все это дерьмо наконец-то настигло меня и будет стоить мне всего. Снова.

— Открой ворота, Шейла, — кричу я в воздух. Спустя несколько секунд ржавые ворота начинают подниматься. Молли даже не дожидается, когда они поднимутся до конца, опускается на колени и проползает под ними, направляясь к своему байку.

Я следую за ней и беспомощно наблюдаю, как она хватает свой шлем и натягивает его на голову, садится на мотоцикл и заводит двигатель. Он рычит, а я продолжаю молчать. В надежде, что она что-нибудь скажет. Хоть что-нибудь.

Но она этого не делает. Она прибавляет немного газа, объезжает грязь и отъезжает, пробуксовывая передним колесом для большего эффекта.

Молли уезжает отсюда.

Я поворачиваюсь и иду обратно в тоннель.

— Закрой, Шейла, — и ворота со скрипом начинают опускаться. Я возвращаюсь обратно в пещеру, прохожу мимо Шейлы, стоящей посередине, которая выглядит так, будто ей есть, что сказать, иду в свою комнату и закрываю дверь.

Я снова чувствую себя ребенком.

Нет. Мама никогда не отправляла меня в наказание в комнату, когда я был ребенком. Я даже не помню свою маму. И отец никогда не уделял мне внимания. Думаю, он всегда был здесь, внизу.

Нет.

Это напоминает мне не то время, когда я был ребенком. Это напоминает мне о времени, когда я был Альфой.

Молли хочет его, но только те части, которые нравятся ей. Потому что если она думает, что убийца в пещере хуже, чем Альфа из ее фантазий, тогда она потеряла не только свою память. Она потеряла рассудок.

Я сажусь за компьютер, ввожу пароль и вывожу на экран таблицу. Я начал с такого большого количества имен, но теперь их осталось всего несколько.

Еще три цели, и я закончу. Еще три дня убийства и все.

Я не уверен, что после этого мне еще что-то останется в этой жизни. После этого лишь одна большая черная дыра. После этого я могу подумать об использовании протокола для себя.

После этого может наступить конец.

Глава 30

Молли

(Девчонка с пушкой)

Мне приходится остановить байк на склоне горы. Я могу видеть все тринадцать соборов, когда перегибаюсь через серебристое ограждение, чтобы меня стошнило над обрывом скалы. Я никак не могу перестать думать о снимках на стенах.

Он больной.

Больной. Больной. Больной. Мне не хватает слов, чтобы выразить, насколько он болен. Последние несколько лет я посвятила защите людей от зла. Я согласилась на службу в этом департаменте именно для того, чтобы помогать беззащитным и угнетенным. Забытым и игнорируемым. Разобраться с теми преступлениями, до которых никому нет дела. И сейчас я оказываюсь в постели с человеком, которому плевать на все, во что я верю. С человеком, который берет закон в свои руки и использует науку, приобретенные знания, черт возьми, ради того, чтобы убивать людей из-за личной мести.