Анархист

— А Сордон утверждает, что он увидел, как вы оттащили его брата от бездны, и ему не захотелось уходить туда одному. Сордон позвал Вас, и Вы приказали прекрасной девушке подать ему чашу с очень вкусным питьём. При этом он уверен, что напиток получил из Ваших рук.

— Думаю, что всё это совпадения. — твердо парировала Ирина — В сумеречном состоянии приходят самые разные видения. Впрочем, я не специалист в области психических явлений. Вы же понимаете, что питьё подают не врачи, а младший медицинский персонал. Инъекции и прочие манипуляции проводит средний медицинский персонал.

— А если понять иносказательно?

— Иносказательно можно объяснить что угодно, я же принадлежу к профессии, оперирующей фактами, а не домыслами.

— Я опрос завершил. — сказал старик в оранжевом плаще — Могу лишь добавить, что многочисленные свидетельства, подобные тем, о которых я сказал, поступают также из Калмыкии и Тувы, где живут народы родственные бурятам, в том числе и по вере.

— Хорошо. — вступил в разговор невысокий полный мужчина в лиловом одеянии — Есть и другие свидетельства. Тадеуш Ружецкий был ранен в сердце и печень, но его очень быстро доставили к вам. На современном уровне развития медицины оба его ранения были смертельны, поскольку с разорванной сердечной сумкой не выживают, да и пуля в печени гарантированно приводит к смерти. Но рядом оказался врач, который поместил раненого в ваш волшебный мешок, что дало возможность доставить его к вам. Уже в вашем госпитале пули были вынуты. Но дело крайне непростое. Судите сами: в момент, когда Тадеуш был ранен, его жена, Мария, почувствовала это, и у неё произошел сердечный приступ с остановкой сердца. Рядом оказался врач, который оказал Марии первую помощь, но Мария надолго впала в забытье, сродни летаргическому сну. В себя она пришла в тот момент, когда Вы, Ирина Михайловна, вернули к жизни её мужа. Мы сверили записи в историях болезни и в части времени они совпали секунда в секунду. Тадеуш утверждает, что с момента ранения Мария была рядом. То же утверждает и Мария. Они говорят, что вы взяли их за руки и проводили каждого в их тело. Было ли это?

— Повторяю, через наши руки прошли десятки тысяч пациентов и всех запомнить мы просто не в состоянии. А глубоко погружаться в эмоциональное состояние каждого больного… Простите, но это прямой путь в клинику для душевнобольных.

— Но было ли у вас видение супружеской пары?

— Во время работы мелькают самые разные мысли и образы. Я никогда не акцентировала своё внимание на таком, поскольку посторонние факторы отвлекают и могут привести к ошибке, возможно и фатальной.

— Хорошо… Узнаёте ли вы этих людей? — священник вынул из рукава большую фотографию семейной пары.

Ирина присмотрелась, задумалась.

— Кажется я их где-то видела. Но на фотографии мужчина бритый, а я его видела усатым. Такие буденновские усы… — Ирина показала руками — А женщину я видела с косой. Где конкретно я их видела — не припомню, но точно не в городе.

Священник в лиловом удовлетворенно кивнул и сел на свой стул. Встал худощавый невысокий старик в белом, расшитом золотом, халате и зелёной чалме:

— Султанбек Мухаммедалиев утверждает, что он и его бортстрелок Илья Зайцев, были спасены из огня вами, Ирина Михайловна и Лариса Авдеевна. Как он сказал, в четыре руки. Он ясно видел, что вы целую неделю раз за разом, открывали мешки, в которых находился он и Илья, и участок за участком восстанавливали сгоревшую кожу. Илья подтверждает его слова до самых мелких деталей, а между тем, они находятся в разных палатах госпиталя.

— Господи, как они могли нас видеть? — изумилась Лариса — Эти несчастные мальчики… Они же обгорели чуть не до костей! Зрение мы им восстановим, но только после войны, и красивые лица восстановим, а пока ребятам придётся потерпеть.

— Однако, несмотря на слепоту, воины описали вас в малейших подробностях, разве что утверждали, что Вы, Ирина Михайловна, одеты не в белый халат, а в лёгкое голубое платье с цветами, а Вы, Лариса Авдеевна, в зелёную блузку и длинную юбку. Признайтесь, это ваши любимые наряды?

— Да, я люблю платья, а Лариса Авдеевна предпочитает блузки и юбки. — ответила Ирина — Но это ничего не значит. Все наши знакомые знают наши вкусы. И вообще, разве у мусульман есть святые? Ладно, христиане нас тащат на иконы, а вы-то зачем?

Старик в чалме искренне рассмеялся и махнул рукой:

— Прекрасная ханум, поверь, мне в этой истории легче всех. Знай: в исламе решение о святости того или иного человека принимают не священнослужители, а сами верующие. Как говорится: глас народа — глас Божий. И икон у нас нет, поскольку изображения в мечети не приветствуются, но люди хранят ваши портреты у себя дома, так уж им хочется. Верю, что Всевышний Аллах в милосердии Своём и великодушии попустит им это маленькое нарушение.

Спустя пятнадцать минут и ещё несколько вопросов, процедура собеседования завершилась. Присутствующие расселись по местам, и старик в белом головном уборе подвёл итог: