Анархист (СИ)

Антон осмотрел рабочее кресло инженера, прикреплённого к направляющим от пола до потолка.

— А как организовано покидание самолёта?

— Очень просто. Нужно пристегнуться к креслу, перевести положение рубильника в позицию Вверх или Вниз, откинуть крышку аварийной кнопки и нажать на неё. Кресло само выкинет вас высоко вверх, чтобы не попасть в плоскость вращения винтов или вниз. Рекомендуется покидать машину вниз. Если вверх, то уж очень уж велики перегрузки, возможны травмы позвоночника.

— Простите, а как происходит катапультирование вверх, я там не увидел никаких люков.

— Это верно, люков нет. Вернее его не видно, потому что покрыт обшивкой. При необходимости специальный нож врезает обшивку, после чего и происходит катапультирование.

— Мудро. За счёт такой простой вещи добавили пару километров к скорости.

Осмотрели остальные посты экипажа, вышли в огромное пространство внутри самолёта.

— Внутреннее пространство составляет сорок пять метров в ширину, двенадцать метров в длину, при высоте в четыре метра. Видите, под потолком ходят мостовые краны? При их помощи можно загружать и бомбовый груз, и всё что угодно ещё. Сейчас мы оборудованы в варианте бомбардировщика, в стеллажах лежит максимальная нагрузка, тринадцать тонн бомб. Сбросить их можем, как сериями по пять тонн в каждой, или в любой другой комбинации, хоть по одной штуке.

— А самый большой калибр бомбы, доступный вам?

— Это через центральный люк можем поднять изделие габаритами четыре метра в диаметре и до одиннадцати метров в длину. Уж, какой там будет вес, сказать затрудняюсь.

— А где хранится топливо?

Старшина постучал ногой по полу:

— Всю поверхность нижней части самолёта, кроме люков и башенок артустановок занимают топливные баки.

Открылась дверь, из гондолы управления вышел Бартини.

— Товарищ Мазулин, это хорошо, что я тебя увидел. — сказал конструктор — Мы с твоим командиром корабля поговорили о механизмах управления, придётся немного поработать. Помнишь, я учил тебя регулировке бустеров, возьми конспекты, командир тебя ждёт. Я ему сказал, что ты самостоятельно справишься с проблемой.

Старшина ушел.

— Светлая голова и золотые руки у человека. — глядя ему вслед сказал Бартини — И ко всему этому железная воля и стремление учиться. Хороших ребят воспитывает колония имени Дзержинского товарища Макаренко. Знаете, Антон Петрович, что предложил Мазулин? Вообразите: посмотрев на самолёт сверху, он спрашивает меня:

— Зачем вы сверлили столько дырочек? Лучше было бы употребить ткань редкого переплетения, и дело в шляпе. Каково? Молодой человек просто гений! Следующие машины серии мы строим уже по его технологии.

— Действительно, увидеть такое простое решение дорогого стоит. — согласился Антон — Ничего, что он простой старшина?

— В нашей стране каждый имеет возможность повысить образование. Мазулин после войны отправится в Академию имени Жуковского, а пока он решительно отказался.

— Понимаю его. Но всё же жаль, что парень теряет время.

— Ну отчего же теряет? Я его гоняю в хвост и в гриву, скоро старшина будет знать о самолёте не меньше меня, а потом подопрёт практические знания академической теорией. Уверен, что он станет незаурядным конструктором или технологом.

Весьма разумно и дальновидно. — согласился Антон — Главное теперь быстрее закончить эту проклятую войну.

Глава 33

На испытания новейшего оружия собрались представители почти сорока стран. В основном это были военные и дипломаты. Для начала гостей отвезли на небольшой — километров пять в окружности — остров, один из самых северных в архипелаге Шпицберген. На забытом богом, замёрзшем клочке земли были построены здания из различных материалов: монолитного бетона, сборные железобетонные, кирпичные, сборные деревянные и просто деревянные. В загонах размещался скот. Повсюду стояла гражданская и военная техника, в том числе и бронетехника — всё в отличном состоянии, всё в заводской краске. На побережье построен могучий укрепрайон, по чистой случайности, по новейшим военным уставам САСШ. Знающие тему военные, а незнаек на таких должностях не терпят, с ухмылкой поглядывали и на американцев. В сооружениях, на улицах, в окопах и блиндажах укрепрайона стояло множество манекенов в военной форме Германии и всех её союзников.

Военная техника, конечно же, была немецкая, не далее чем годичной давности выпуска. Немцы и их сателлиты глядя на это представление досадливо морщились, а все прочие ехидно ухмылялись — это был щелчок по носу Германии. Ещё бы! В зоне, считающейся давно и надёжно оккупированной Рейхом, в течение не менее чем полгода, велись масштабные строительные работы, а значит, гражданские суда болтались тут стаями. Да не то беда, что болтались, беда — что ни морская, ни авиационная, ни агентурная в портах, ни стратегическая в штабах, эту полугодовую работу гигантского размаха не углядела.