Анархист

Тело действовало без вмешательства разума. Игорь махнул битой как двуручным мячом. Спортивный снаряд описал дугу, не задев стен и потолка, врезался ударной частью в левую скулу милиционера. Шлепок и хруст костей. Эти звуки обернуться ночными кошмарами. Олег Михайлович стал заваливаться на бок, левая рука выронила папку, правая потянулась к кобуре. Все последующие действия, свои и Вадима, Игорь наблюдал будто со стороны. Кто-то похожий на него телом, одеждой, но не лицом, снова и снова машет битой. И тогда и в последующих кошмарах Игорь не мог определить что стояло за гримасой, исказившей лицо до неузнаваемости - страх, ненависть, гнев? Участковый валится на лестницу, его голова трещит, кости черепа проминаются, черная смесь крови и мозга заливает лицо, брызжет на стены, потолок, одежду... очередной взмах, бита останавливается на полпути, зажатая рукой в перчатке. Ракурс меняется, в поле зрения широко распахнутые глаза Вадима. Даже в темноте они режут синевой. Вадим всей массой толкает в сторону, его губы двигаются, он что-то кричит, но понимание приходит лишь через несколько секунд:

- Стой! Остановись!

Сереющее небо, огромная черная паутина на фоне красных облаков. Они встретились в том же парке им. Щорса поздним прохладным вечером.

- Здравствуй.

Две пары голубых глаз смотрели друг в друга.

- Привет.

- Давно не виделись. - Климова едва заметно улыбнулась.

- Время не имеет значения. – сказал Вадим.

- Ты не изменился.

- Или ты смотришь в те же очки.

- Я имела в виду мышление.

- Я тоже про это. Внешне узнать трудно.

Они стояли и молчали.

- Тебя не интересует, как я живу?

- Живешь - это главное. Лен, ты хотела меня видеть.

Значит, связь с друзьями поддерживает, поняла Климова.

- Олег для меня все.

Вадим молчал, глаза из голубых стали серыми.

- Если тебе что-то дорого, оставь его. Если с ним, - голос Елены дрогнул, - что-то случиться, я не переживу.

- Я его не держу.

- Я и уехала тогда, чтобы он не знал о той моей жизни! Что ты молчишь!

- С Олегом ничего не случится. Слово. Сама говоришь, я не изменился.

- А если «очки»?

«Словно чужие стали друг другу…» А были ли близки? Не виделись целую жизнь. Время. Чувства. Химические реакции, протекающие в полушариях мозга. Реакции, неизбежно изменяющиеся со старением организма.

- Один вопрос, Клим. Узнала через ментов?

- Узнала про ваши с Олегом встречи?

Вадиму показалось, губы женщины слегка изогнулись в улыбке. Он кивнул.

- Нет, я к ним не обращалась. Полиция на такие вопросы не разменивается. – теперь Елена точно усмехнулась.

Весь день Дмитрий тупо таксовал. Мужчины, женщины - пассажиры. Смотрят с пренебрежением: «Поближе к подъезду!», «Давай побыстрее, шеф!» Мозг превратился в два куска пенопласта. Куски скрежетали: шеф - от слова шофер, не от слова шериф. Таксист - это раньше была профессия, а сейчас способ не помереть с голодухи. Вольные хлеба. Воля! На свете воли нет, и счастья нет, есть лишь покой и тот за гробом. Господи, ты же должен помогать хорошим людям! Дмитрий считал себя хорошим человеком. А сейчас мысли как серная кислота: а в чем хорошесть? Давай откровенно! Чужого не брал. Да, это есть. Не брал по совести - не мое, нельзя. Работал честно? Честно это как? Защищал граждан законными средствами от преступных посягательств? Сам же вывел формулу: «победить преступность можно только преступными (с точки зрения сиюминутных статей уголовного кодекса) методами». И работал такими методами, когда был уверен в правоте на 100 процентов. Кичился в душе своей честностью, когда колол жуликов. Мол, мне дозволено - я честный! А чего же не пытался руководить, не пытался приумножить честность? Зато возомнил, что начальник неумные приказания выдает, не умеет работать. А получается, начальником стать - тоже надо уметь! Переступить через себя, принять общественное устройство, тогда бы не выбросили за борт, тогда бы жил на пользу себе и обществу.

Хороший человек. Для кого хороший? Для всех хороший, когда удобный, когда тряпкой стелешься - пожалте ножки вытереть. «Хороший» превращается в «презираемый». И тем более нет такой профессии «хороший человек», никто за хорошесть деньги не платит.

Дмитрий самоедствовал, втайне надеясь на звонок бывшего коллеги. Но Караваев не звонил.

На дневную выручку Кабанов купил инвертор с 12 на 220 вольт, подключил ноутбук. Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, кликнул программу трекера. Течение мыслей изменилось, однако тревожная тенденция осталась. Сколько еще продержиться аккумулятор в устройстве слежения? Снимать-ставить дело нетрудоемкое, но зело опасное. Дмитрий стиснул челюсти.