Анархист

Таксист равнодушно кивнул и уехал. Махно сбежал с обочины в пролесок. Снова разболелся живот, подумал, не перебарщивает ли с конспирацией, попросил бы довезти поближе к монастырю. Нет, спалиться в такой момент преступлению подобно. Эта мысль развеселила, даже сил прибавилось. Махно ускорил шаг, стараясь отвлечься от боли, стал анализировать прошедшие события. Менты подготовлены, предстоящий шухер воспримут всерьез. Олег попал в поле зрения частного сыщика прежде него, но парня менты не трогали, по всей вероятности даже не знали о его существовании. Логическое объяснение данному факту - сыщика наняла мать Олега, бывший товарищ по кличке Клим. То есть сыщик действовал в ее интересах, а сдать сына ментам таким интересом назвать нельзя, вот уголовника можно и нужно. Хорошо, Пинкертон недобитый, будет тебе гонорар по заслугам. Надо будет получше к нему присмотреться, решил Вадим, а то как не слишком понятливым окажется. Зато Гера понятлив даже слишком, правая рука Вальтера. Не вел бы своей игры вор в законе, травокур-философ на старости лет. Нет, не должен, кто у него из близких остался, кому бы он доверился? Никого, кроме «махновца», судя по душещипательным разговорам, хотя чужая душа потемки, и не углядишь в ней черную кошку. Зато Гарий наконец выздоровел. Хотя, опять же, что значит выздоровел? Что касается психических болезней, здоровьем считается норма общественных отношений, а норма вещь переменчивая — была одна норма — гомосеков на зону отправляли, время прошло, нормой стало их кривляние по телевизору. Тьфу!

Шагая вдоль берез и размышляя, Махно не забывал проверяться на предмет слежки. Ничего подозрительного не заметил, а тут уже показались монастырские стены.

- Вадим, не знаю, стоило ли обращать внимания. - Игорь замолчал.

- Говори.

- Вчера на службе прихожанин мне подозрительным показался.

- Рога на лбу, хвост в штанах?

- Почти. Взгляд у него такой...

- Мусорской. - с усмешкой подсказал Махно.

- Они тоже разные. Но этот точно не молиться приходил.

- И ты сразу со мной связал?

- Подумал, тебе надо знать. Записку я еще нашел странную. Не знаю, от него эта записка, нет, но меня как молнией ударило! Читай!

Махно развернул бумажку.

«Прошу Бога спасти душу, жаждушую мести, прошу Бога простить дитя свое за сомнения,… прошу Гария найти, образумить друга, который сейчас в темнице и души своей и мужей государственных».

- Я ничего не понял про мужей государственных. – сказал Игорь.

- Все правильно, это он про арест.

- Вы знакомы?

- Заочно. Интересный тип, однако.

- Полицейский?

- Частный сыщик. - Махно посмотрел на встревоженного друга, улыбнулся: - Не волнуйся, все идет по плану. Сейчас я тебя в него посвящу. Станешь соучастником. Согласен?

Игорь вздохнул:

- Давно уже соучастник.

12

Катя положила сына в коляску. Лампочка с площадки первого этажа частично освещала тамбур. Поджав губы, Катя нащупала замок, провернула ключ. Тросик, якобы выполнявший функцию охранного устройства, ослаб. «Вот кому она нужна, коляска времен твоего Советского Союза? - спросила Катя, когда муженек опутывал батарею тросом». Без всякого раздражения спросила, да, старенькая коляска, без финтифлюшек, без поворотных колес, тяжелая. Финансовое положение известно какое, а Диму задело за живое видимо - никогда резко не отвечал, а в тот раз прохрипел, играя желваками: при Союзе такой херней я бы не занимался. И непонятно, что имел в виду — тросик или что-то другое. Потом добавил уже улыбаясь: это я для своего спокойствия.

Катя не без труда выкатила коляску на улицу. Слава Богу, сегодня не жарко, да и дело уже к вечеру. Игорь спит, насытившись нутрилона, а теперь поглощая кислород, так что прогулка обещает быть в радость и маме и сыну. Но без происшествия не обошлось.

Дима сто раз повторял: альтруистов не существует, это фантастика. Не разговаривай с незнакомцами, каждому, кто к тебе обращается, что-то нужно. Ты не мать Тереза, ты мать Игоря. Всегда думай, прежде чем ответить. Если придется вступить в разговор, не провоцирую собеседника и не улыбайся. Говори правду, она сбивает с толку. «Извините, я не могу с вами разговаривать, мне не позволяет вера». И все молчи. Какая же здесь правда и зачем Веру приплетать? - полушутя спросила тогда Катя. Самая правдивая и есть, отвечал муж, ты веришь мне. Совсем сбрендил, решила Катя, но с незнакомцами в разговоры не вступала.

Подошедшей цыганке так и сказала:

- Извините, мадам, я не буду с вами разговаривать, я вас боюсь.

- Между прочим мадемуазель. - буркнула цыганка.

Катя хихикнула. Цыганка с юмором, значит, не такая опасная. Дима вечно преувеличивает опасность.

- Как ребеночка зовут?

Цыганка бросила взгляд в коляску и перевела взгляд на Катю. Девушка почувствовал головокружение, возник образ вращающихся спиралей.

- Гоша.

- Гоша, Гога, Георгий, Игорек. - пробормотала цыганка, наклонилась над ребенком.

- Игорь. - постаралась твердым голосом сказать Катя и, шагнув назад, потянула коляску к себе.

- Игорь, значит.

Цыганка снова посмотрела на молодую маму. Теперь Кате показалось, в черных цыганских глазах переливается синее пламя.