Анархизм и другие препятствия для анархии

Ломик вернул раблезианство в массы. Он был, заимствуя фразу его почитателя Дэвида Макби, бандитствующим упрямым ослом издательского бизнеса; провокатором — но не в смысле «агент полиции». Многие по ошибке реагировали на «ПД» с чувством праведного возмущения. История с терновым кустом повторялась на страницах «ПД» неоднократно и всегда была поучительна. Страстные споры бурлили вокруг Революционной коммунистической партии, вокруг «Истинных анархистов Хеймаркета» и вокруг ШиМо. Минетчики обсуждали сравнительные достоинства обрезанного и необрезанного. Автор колонки в «Нейшн» сперва расхвалил таблоид, а потом объявил ему анафему из-за напечатанного псевдоситуационистского эссе о ревизии Холокоста. (Ублюдок заслуживает того, чтобы назвать его по имени: СтьюКлевенс.)Политики жаловались на отсутствие четкой линии (да. Ну и что?). Скучные аполитичные граждане якобы скучали; на самом деле им, скорее всего, было страшно.

В целом, «Популярная действительность» пыталась излечить разрыв разума, воссоединить рассудок и чувство юмора. Забавно в смысле «ха-ха-ха» и забавно в смысле «стоит внимания». Коллаж стремится к общности, к преодолению отчуждения; коллаж — это точка сбора изгоев. А также сублимированное желание расчленить наших друзей и товарищей за то, что они оказались недостаточно хороши: ЭдГейн с чашкой носов и надувным влагалищем. «ПД» была игровой площадкой для нарезки любого толка.

Газета очищала и концентрировала огромные пласты подпольной деятельности, зачастую только появлявшейся на свет, — результат опьянял. Никогда, даже в далеком 1984-м, ни одна маргинальная публикация не могла объединить всё. Вместе с другими журналами — такими, как «TwistedImbalance» — «ПД» поддерживала движение фэнзинов, перепечатывая многое из совсем крошечных журнальчиков. «ПД» очень помогла (возможно, тысячам людей) создать культуру конфронтации и наноплюрализм, призыв не только потреблять, но и производить. Экземпляры, которые Ломику не удалось продать и отдать по почте, он просто оставлял пачками местной публике. (Типично, хотя и смешно: в течение трех лет Ломик издавал газету в трех разных городах.) Ломик доказал, что бедность не мешает быть филантропом. Не то чтобы он был слугой народа. Просто чтобы что-то сохранить, надо было его отдать.

«Популярная действительность» была кабацкой дракой в печати. Самой лучшей. А эта книга — лучшее из лучшего: бестиарий «Популярной действительности».

ПОД ПОДПОЛЬЕМ

Для подпольной прессы 60-х годов нет современного аналога. Ну да, существуют «альтернативные средства массовой информации» — но они, вместе со своими разбогатевшими читателями, хоть и не любят Рейгана, но вполне интегрированы в американский мейнстрим. Не считая нескольких чисто политических листков, жестко придерживающихся идеологии, альтернативные публикации сегодня — это еженедельники для яппи: как правило, всего лишь иллюстрированные афиши на неделю, где изредка встречаются хорошие журналистские расследования. Чего там точно нет, так это голоса новой политики и новой культуры.

Метафора «подполья» всегда была неоднозначна. Может быть, имеется в виду «старый крот» Маркса, который подкапывается под существующий порядок. А может быть — как сейчас — отдел распродаж в подвале Великого Американского Супермаркета, рассчитанный на вкусы определенного типа покупателей. Чтобы найти контркультуру нашего времени, надо пробить ход вглубь, под фундамент, где в катакомбах бурлит активная, малоизвестная широкой публике нонконформистская жизнь.

Роль печатного станка 60-х годов в 80-х играет копировальная машина. Шелкографическиепостеры сменились ксероксньми коллажами. Контркультуры 80-х еще более децентрализованы, чем их предшественница, и в большей степени требуют участия аудитории. От фэнов научной фантастики пришел «фэнзин», малотиражный ксероксный журнал, и АРА (публикации, написанные читателями), которые кто-то назвал «тусовками на бумаге» (с той существенной разницей, что в АРА нечего пить). Благодаря вездесущим и дешевым копировальным центрам даже 14-летние могут вести альтернативную жизнь по почте, часто под псевдонимами. Для дополнительной безопасности можно за 35 долларов арендовать абонентский ящик. Тем, кто настроен на визуальное восприятие, нет нужды учиться живописи — любая газета переполнена картинками, часто поразительными; их надо только необычным образом перекомпоновать. Добавьте в качестве текста стихотворение, или полемическую реплику, или хотя бы рекламу концерта гаражной группы — и за четыре-пять долларов вы получаете плакат, развешанный без всякой цензуры в ста разных точках вашего городка. Чуть дороже, но все равно многим по карману, записывать на кассеты самодельную музыку (или аудиописьма, популярное развлечение) и распространять их самим либо через маленькие независимые фирмы. Все можно делать по почте, включая мейл-арт, почтовое искусство — когда художники (коллажисты и другие) игнорируют галереи и размещают свои работы на открытках или по очереди публикуют их в фэнзинах.