Анархизм. Суть анархизма

«С самой минуты происхождения исторического общества и до сегодняшнего дня существовало угнетение народов государством. Следует ли из этого выводить то заключение, что угнетение неразрывно связано с существованием человеческого общества?»[364] Понятно, нет! «Великая, истинная, единственно справедливая цель общества заключается в развитии человечности, освобождении, истинной самостоятельности и количественном умножении всех людей, живущих общественной жизнью»[365]. В триумфе человечности заключается цель и главный смысл истории, триумф же этот может быть достигнуть только посредством свободы»[366]. «Подобно тому как государство в прошедшем было неизбежным историческим злом, так в будущем оно неизбежно должно, рано или поздно, совсем погибнуть»[367]. Что момент этот приближается, чувствует уже каждый из нас^[368]; переворот надвигается[369], и мы должны ожидать его еще в этом столетии[370].

II. На ближайшей стадии развития, которой человечество должно скоро достигнуть, вместо государства водворится общественное сожительство людей, основанное на правовой норме, состоящей в том, что договоры должны быть выполняемы.

1. И после уничтожения государства люди будут жить общественной жизнью. Цель человеческого развития, «совершенная человечность»[371], может быть достигнута только в свободном обществе. «Человек станет человеком, станет сознательным человеком и достигнет осуществления своей человечности только в обществе и путем деятельности, принадлежащей всему обществу. Он освобождается от ига внешней природы только при помощи общей, т. е. общественной работы; только эта последняя и в состоянии сделать поверхность земли удобной для развития человечества; без такого внешнего освобождения невозможно ни духовное, ни нравственное освобождение. Человек станет свободен, далее, от ига собственной природы только благодаря воспитанию и образованию; только они делают для него возможным подчинение побуждений и движений его тела его все более и более развивающемуся духу; но и воспитание, и образование имеют исключительно общественную природу; вне общества человек навсегда остался бы диким животным или святошей, что приблизительно сводится к тому же. Наконец, в отдельности человек не может иметь сознание свободы; свобода обозначает для человека то, что окружающие его люди считают его свободным и относятся к нему соответствующим образом; свобода не представляет собой результата индивидуализации, а обратную сторону ее; не замкнутую в себе вещь, а связь; она является для каждого человека только отражением его человечности, т. е. его человеческого права, в сознании его братьев»[372].

Но людей в общество будет связывать уже не высшая власть, а юридически связующая сила договора. Совершенная человечность может быть достигнута только в свободном обществе. «Моя свобода или, что то же, мое человеческое достоинство состоит в том, что я, как человек, имею право никому не повиноваться и поступать только по своему усмотрению»[373]. «Я сам лишь настолько свободен, насколько признаю свободу и человечность во всех окружающих меня людях. Уважая в них человечность, я уважаю его и в себе. Людоед, который обращается со своим пленным, как со зверем, и разрывает его, сам зверь. Рабовладелец не человек, но господин»[374]. «Чем больше свободных людей меня окружает и чем глубже и шире их свобода, тем глубже, шире и могущественнее становится моя свобода. С другой стороны, всякое порабощение людей одновременно ограничивает и мою свободу, или, что то же самое, отрицает мое человеческое существование благодаря их животному»[375]. Свободное же общество не может быть установлено авторитетом[376], а только договором[377].

2. Как же будут осуществлены частности будущего общества?

«Единство — вот та цель, к которой неудержимо движется человечество»[378]. Люди будут, следовательно, объединяться в самые широкие союзы. «Только на место старых, сверху донизу покоящихся на силе и авторитете организаций встанет новая, которая основывается только на естественных потребностях, склонностях и стремлениях человеческих»[379]. Таким образом, создастся свободное соединение отдельных людей в общины, общин в провинции, провинций в народы и, наконец, народов в соединенные штаты Европы, а затем и всего мира»[380].

«Каждый народ, будь он велик или мал, силен или слаб, каждая провинция и каждая община имеют право на полную самостоятельность, при том условии, что их внутреннее устройство не угрожает самостоятельности и свободе соседних областей»[381].

«Все то, что можно счесть за историческое право государств, совершенно устраняется; все вопросы относительно естественных, политических, стратегических и экономических границ должны быть отныне отнесены на счет старой истории и решительно отвергнуты»[382].