Анархизм. Суть анархизма

3. Тукер называет свое учение анархизмом. «Стечение обстоятельств сделало меня до некоторой степени известным последователем учения новейшего анархизма»[950]. «Анархия не обозначает простого противоположения archos, т. е. политическому предводителю. Она означает противоположность к arche. Прежде всего arche значит начало; затем принцип, основное положение; потом первое место, верховенство, господство, правительство, высочайшее повеление, начальство; наконец, высшая власть, государство, королевство, высшая должность, государственная должность. Таким образом, этимологически слово анархия может иметь различный смысл. Употреблять же слово анархия как философское выражение, а слово «анархизм» как обозначение известного философского направления стали для того, чтобы отметить противоположность господству и верховенству; теперь же по привычке твердо держатся этого обозначения, так что всякое другое употребление этого слова неуместно и вводит в заблуждение[951].

2. Основные принципы

Тукер считает личную выгоду высшим законом для каждого из нас; но отсюда же он выводит и закон одинаковой для всех свободы.

1. Для каждого человека его личная выгода есть высший закон. «Анархисты признают не только утилитаризм, но и эгоизм в самом полном смысле этого слова»[952].

Что же значит личная выгода? Моя выгода ~ это все то, что целесообразно для меня[953]. Она охватывает не только низшие, но «высшие формы себялюбия»[954]. Таким образом, выгода общества есть одновременно и выгода каждого в отдельности человека; «жизнь общества неотделима от жизни отдельного лица; кто разрушает общественную жизнь, тот должен неизбежно разрушить и личную»[955].

Для каждого человека высшим законом является его личная выгода. «Анархисты абсолютно отрицают идею нравственной зависимости, естественного права и обязанностей»[956]. «Сила — единственное мерило для наших естественных потребностей. Каждый человек, зовут ли его Билл Сикес или Александр Романов, и каждый крут людей, будет ли это китайский тайный союз или конгресс Соединенных Штатов, имеет право убивать или порабощать других людей и подчинять себе весь мир, если только он имеет нужную для этого силу»[957]. «Общество имеет право принуждать отдельных лиц, личность же имеет право принуждать общество, — соответственно тому, насколько сильна для этого каждая из этих сторон»[958].

2. Из этого высшего закона Тукер выводит «закон одинаковой для всех свободы»[959]. Этот закон основан на выгоде каждого отдельного человека, ибо «свобода есть основное условие человеческого счастья, следовательно, самая важная вещь в мире, и я стараюсь взять от нее столько, сколько мне возможно»[960]. «С другой стороны, равенство есть условие жизни общества»[961]; жизнь же общества «неотделима от жизни личности»[962]. Следовательно, выгода каждого человека требует одинаковой свободы для всех.

«Одинаковая свобода для всех означает наивысшую меру свободы, которая совместима с тем, чтобы живущие в обществе личности уважали взаимно и в равной степени область деятельности каждого»[963]. «Заботься о своих делах, — вот единственный нравственный закон анархизма»[964]. «Мы обязаны уважать права других, т. е. их ограниченную одинаковой общей свободой власть»[965]. Таким образом, «благодаря закону одинаковой свободы для всех власть каждой личности находит свою логическую границу»[966]. На законе одинаковой для всех свободы основано «различие между нарушением прав и сопротивлением, между господством и защитой; свобода имеет значение основного закона; без нее немыслима никакая прочная общественная философия»[967].

«Нарушить права кого-нибудь — значит вторгнуться в область отдельной личности; область же эта отграничена линией, в пределах которой свобода деятельности одного лица не сталкивается со свободой деятельности других»[968]. Эта пограничная линия отчасти не подлежит сомнению; так, например, угроза не есть нарушение прав, если поступок, которым грозят, не является таким нарушением; я с правом могу грозить тем, что я вправе сделать»[969]. Но граница эта может быть и сомнительной; «так, например, нельзя сказать с уверенностью, представляет ли собой плохое обращение родителей со своим ребенком нарушение свободы третьего лица или нет»[970]. При помощи опыта нам удается с каждым днем все точнее и точнее проводить эту линию»[971]. «Для сущности нарушения безразлично, совершается ли оно одним против другого, подобно обыкновенному преступлению, или одним против всех в форме неограниченного властелина, или всеми против одного в виде современной демократии»[972].