Анархизм. Суть анархизма

2. Анархические учения распадаются согласно их основным принципам на генетические, признающие наивысшим законом человеческого поведения исключительно естественный закон (Бакунин, Кропоткин), и критические, признающие таким наивысшим законом норму Критически учения распадаются снова на идеалистические, наивысшим законом которых является долг (Прудон, Толстой), и эвдемонистические, для которых наивысший закон есть счастье. Эвдемонистические учения опять-таки распадаются на альтруистические, для которых счастье общества представляет наивысший закон (Годвин), и эгоистические, наивысшим законом признающие личное счастье (Штирнер, Тукер).

Согласно тому, что предусматривают они в будущем вместо государства, анархические учения или федералистичны, т. е. признают в будущем общежитие людей на почве правовой нормы, состоящей в том, что договоры должны быть соблюдаемы (Прудон, Бакунин, Кропоткин, Тукер), или спонтанистичны, т. е. признают в будущем общежитие людей на почве неправового закона (Годвин, Штирнер, Толстой).

По отношению к праву анархические учения частью аномистичны, т. е. отрицают право для будущего (Годвин, Штирнер, Толстой), частью номистичны, т. е. признают право для будущего (Прудон, Бакунин, Кропоткин, Тукер).

По отношению к собственности анархические учения частью антидоминистичны, т. е. отрицают собственность для будущего (Годвин, Прудон, Штирнер, Толстой), частью доминистичны, т. е. признают ее в будущем. Доминистические учения, в свою очередь, частью индивидуалистичны, признавая неограниченную собственность и для отдельных личностей и для общества (Тукер), частью коллективистичны, отдавая собственность на предметы потребления отдельным личностям, собственность же — на средства производства только одному обществу (Бакунин), и, наконец, частью коммунистичны, признавая собственность исключительно за обществом (Кропоткин).

По способу своего осуществления анархические учения распадаются на реформаторские, рисующие себе переход от критического строя к новому без нарушения права (Годвин, Прудон), и революционные, которые представляют себе этот переход в форме нарушения права. Революционные учения распадаются на сопротивленские, которые рисуют себе нарушение права без употребления насилия (Тукер, Толстой), и инсургентские, представляющие себе нарушение права при помощи насилия (Штирнер, Бакунин, Кропоткин).

II. Место анархических учений в общей сфере нашего опыта.

1. Нужно различать три направления в философии права, т. е. три рода обсуждения права.

Первое направление представляет философско-правовой догматизм.

Он произносит суждение о том, должно или нет существовать данное правовое учреждение; при этом он ничем не обусловлен и произносит свое суждение только сообразно содержанию этого учреждения, не считаясь с его воздействиями при тех или иных обстоятельствах. Он охватывает, следовательно, учения об истинном праве, т. е. учения, которые стараются определить, нужно ли при всех условиях одобрить или устранить в интересах права, например, хоть правовое учреждение брака. Самой известной его формой является естественное право. Слабость философско-правового догматизма заключается в невнимании его к тому факту, что наше суждение о правовых учреждениях должно зависеть от их влияния на нас и что одно и то же правовое учреждение при различных обстоятельствах оказывает различное влияние.

Вторым направлением является философско-правовой скептицизм. Ввиду слабости философско-правового догматизма он отказывается от суждения о том, должно ли или нет существовать данное правовое учреждение, и судит только о том, можно ли предвидеть, судя по направлению развития, будет ли данное правовое учреждение существовать или исчезнет, будет ли обнаруживаться или прекратится. Он охватывает, следовательно, учения о развития права, т. е. учения, которые хотят дать сведения о том, что можно ожидать в будущем для права, например, можно ли надеяться сохранить правовое учреждение брака. Его известнейшей формой является исторически правовая школа и марксизм.

Слабость философско-правового скептицизма заключается в неудовлетворении потребности в научном основании, которое позволило бы нам признать истинными или ложными постоянно высказываемые суждения о ценности правовых учреждений и одобрить или отбросить многочисленные предложения правовых изменений.