Анасейма

Раисе Константиновне в этом смысле повезло больше. Она трудилась стоматологом, могла бы рассказать множество интересных и необычных историй, если бы обладала чувством юмора. Флегматичная от природы, она легко держала дистанцию в разговоре, тактично осаживая излишне назойливых собеседников. Фамилию Ибер носила с особой гордостью. Её родословная брала начало где-то во Франции, в среде чистокровных аристократов, варварски разбавилась в начале прошлого века генами простолюдинов, но не затерялась. Согласившись стать супругой гинеколога, Раиса Константиновна настояла на сохранении своей фамилии, оба сына так же получили её в наследство. Теперь этот факт всё чаще становился причиной их размолвок. Спустя несколько лет после заключения брака, Вячеслав Аркадьевич решил переиграть этот пункт брачного договора. Дальше обсуждения пока ещё не доходило, но с каждым годом он всё больше склонялся к мысли, что сглупил, позволив детям носить фамилию жены. Хотя он не мог не признать, что Петрушенко звучало излишне простецки в сравнении с французской фамилией супруги.

Когда-то влюбившись в необычную кукольную красоту Раисы Константиновны, он готов был пойти на любые условия и актёрство, чтоб заполучить её в жёны. Даже скрыл своё пристрастие к футболу и рыбалке, и в спешном порядке ознакомился с театральными премьерами и художественными выставками. Но всю жизнь стоять на носочках невозможно, так и налёт притворства довольно скоро дал трещину. Чувства к жене поутихли, и он решил явить миру своё истинное я. Раиса Константиновна порядком удивилась, обнаружив под личиной элегантного поклонника обычного мужчину с плебейскими увлечениями. Сейчас их брак больше походил на череду уступок и компромиссов, партнёрство с затаённым раздражением.

Если Раиса Константиновна покупала абонемент в театр, её муж тут же отвоёвывал себе выходные на даче в компании друзей, любителей охоты и рыбалки. Вот и с отпуском получилось так же. Они договорились чередовать поездки: один год в Анапе, следующий – на усмотрение супруги.

Устав с дороги, гости первым делом выкупались и решили отдохнуть. Только уложить мальчишек, впервые оказавшихся на юге, не удалось. Оставив родителей осваиваться в «скворечнике», братья вернулись во двор. Влиться в компанию сестёр без разрешения не рискнули, замерли в стороне, боязливо переминаясь.

Увидев их топтания, Марина махнула рукой.

– Идите есть кукурузу.

Татьяна как раз поставила на подоконник глубокую миску с ярко-жёлтыми початками. В Москве тоже продавали кукурузу, но никогда она не пахла так одуряюще аппетитно. Дима оглянулся на окно спальни их домика, словно спрашивая разрешения у матери, и с опаской взял початок.

Алсу и Марина, переглянувшись, одновременно решили, что перед ними маменькин сыночек, а вот с младшим братом пока непонятно. На вид худой и хилый, но не такой пугливый.

Илья ухватил горячую кукурузу и едва не обжёг губы. Марина пододвинула к нему стакан с водой.

– Нужно рот шире растягивать, чтоб зубами хватать, – обучила она его премудрости употребления горячей кукурузы.

– Спасибо.

Ели в молчании, приглядываясь к друг дружке, гадая, какой месяц их ждёт впереди и смогут ли они подружиться.

На аромат кукурузы пришёл Счастливчик. Потянул носом, изображая мышь, унюхавшую сыр.

Сев напротив гостей, выбрал самый крупный початок и с наслаждением вгрызся в него, не заботясь о возможном ожоге.

Илья удивлённо пощупал лежащую пред ним кукурузу.

– Горячо же.

– Не страшнее, чем поцелуй медузы. А я их знаете, сколько перецеловал, пока не женился.

– Разве не жаб целуют? – удивился Дима.

– Что я дурак, жаб целовать.

Расправившись со своей порцией, он чмокнул Инну в макушку, погладил Алсу по руке, а Марину посадил на плечи.

Покружил её по двору и вернулся к столу. Марина чуть приподнялась, потянулась к спелой янтарной грозди винограда над головой. Продолжая держаться руками за подбородок отца, ухватила зубами нижнюю ягоду и откусила. Чуть погодя повторила этот манёвр.

Счастливчик держал елозящую Марину за колени и вдохновенно рассказывал мальчишкам о громадной медузе, что водится в море.

– Цианея просто гигантская, такая если поцелует, только труп и останется. Совсем не красивый труп.

Дима побледнел.

– А у вас они водятся?

– Это мы у них водимся, а они живут в море. Это их дом.

Марина снова поймала ягоду губами и уже откусила, когда увидела в распахнутом окне «скворечника» Раису Константиновну.

Женщина смотрела на неё со смесью ужаса и брезгливости.

– Господи, виноград же не мытый!

Счастливчик поднял взгляд на гостью в окне искренне возмутился:

– Как это не мытый. Вчера дождь был.

Марина продемонстрировала зажатую между зубов налитую соком жёлто-зелёную ягоду и раскусила с видимым удовольствием.

Раиса Константиновна покачала головой и отступила назад в комнату. Оглянулась на мужа, наблюдавшего беседу со стороны.

– Чувствую, будет весело, – мрачно произнесла она.