Анастасья. Парижский роман

Оказавшись здесь много лет спустя, Левин смотрел на шестнадцатый округ другими глазами: оплот неизменности в меняющемся мире, где бастуют транспортники, бесчинствуют «жёлтые жилеты» и настенные надписи появляются даже на средневековых постройках. Наверное, он просто постарел…

– Месье Левин?

За его столик присел мужчина средних лет в зелёном клетчатом пиджаке.

Это был дядя Анри – профессор Антуан Фурнье, работающий в исследовательском центре SNRC в этом самом шестнадцатом округе. Румяный дядюшка казался необыкновенно свежим для своего возраста, как будто трудился не в центре Парижа, а где-нибудь в альпийской деревушке. Особого сходства с Анри, впрочем, не наблюдалось, разве что курчавая шевелюра и яркий стиль одежды чем-то напоминали его неформала племянника.

– Называйте меня Антуан, пожалуйста! Я ещё не так стар. Мне исключительно приятно, что вы приехали ко мне сюда. Конечно, можно было бы встретиться в нашем институте, но теперь в кабинете вместе со мной сидит стажёр, поэтому отвлекать его неудобно, – с улыбкой пояснил профессор Фурнье, по-видимому, обрадованный возможностью отлучиться на часок-другой.

– Понимаете, я десять нет не был в Париже, – издалека начал Левин. – Очень хотелось бы увидеть Анри! Через знакомых нашёл его телефон, но, кажется, он отключён…

– О, это непростая история! – огорчился дядя Антуан. – Я сам не видел моего дорогого племянника больше года. С тех пор как он ушёл из института – ведь он работал в SNRC, но принял решение прекратить свой контракт и уволился… – сокрушённо уточнил он. – В общем, если в двух словах, то Анри решил открыть для себя Бразилию. Или, выражаясь философски, отправился на поиски себя!

– На поиски себя? В Бразилию? – Борис не подозревал, что Анри интересовался этой страной. Кажется, он не владеет португальским?

Дядюшка Антуан сделал неопределённое движение головой: по-видимому, он и сам не до конца понимал, что двигало его племянником.

– Анри давно метало из стороны в сторону… – расплывчато пояснил он. – Наверное, причиной этому русская кровь – ведь его мать, Вероника, из русских. Правда, она никогда не жила в России, её родители эмигрировали ещё в первую волну. Потрясающая община! Вы имели дело с белыми эмигрантами? – живо поинтересовался месье Фурнье, как будто считал это само собой разумеющимся.

– Белые эмигранты?.. Нет, я с ними мало знаком… – честно признался Левин. – А вы не знаете, когда Анри вернётся в Париж?

– Каверзный вопрос! Пару дней назад мой брат, то есть отец Анри, получил странное сообщение. Племянник пишет, что находится в Санкт-Петербурге – то есть в вашей прекрасной стране. Впрочем, никто не гарантирует, что это не очередная шутка. А вы, Борис… Простите за любопытство, какая у вас научная специализация? – вежливо осведомился дядюшка Антуан.

– Сначала занимался современностью – в общем, политологией, – защитил кандидатскую. А потом переключился на новейшую историю – франко-российские отношения. Всё-таки с историческими дисциплинами как-то меньше проблем… – пояснил Левин.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался его собеседник.

Борису казалось, что он говорит очевидные вещи:

– Понимаете, я не хочу лезть в политику. То, что происходит сейчас, мне не то чтобы неинтересно, но… Не хочется быть заложником политической конъюнктуры, – наконец дипломатично сформулировал он свою мысль. Нет, углубляться в эту тему не стоило…

– О да, кажется, понимаю! Впрочем, лично я относился и отношусь к России и русским с уважением и даже любовью…

Левин снова пожалел, что залез в эти дебри, но деваться было некуда:

– Ведь вы как специалист понимаете, что история – это факты. Факты, подтверждённые признанными, проверенными источниками. Можно сколько угодно спорить по поводу текущих событий, оценок, высказываний… Но исторические факты непреложны! Конечно, есть разные толкования…

– Увы, здесь не всё так просто… Впрочем, не будем о сиюминутном, как вы говорите! – Дядя Антуан, по-видимому, тоже не хотел муссировать щекотливые вопросы. – Простите за нескромность: вы, кажется, женаты? Приехали с супругой?

– Нет, жена боится приезжать из-за «жёлтых жилетов». А вы сами что думаете по этому поводу – я имею в виду манифестации? – поинтересовался Левин.

– О, мы, парижане, всегда найдём предлог для недовольства, – улыбнулся дядя Антуан, но тут же принял серьёзный вид. – Этих людей можно понять: в регионах падает уровень жизни, не хватает врачей, безработица… Плюс ещё пенсионная реформа, а ведь французы долго боролись за то, чтобы учителя и другие льготники уходили на пенсию раньше остальных… Но, с другой стороны, у нас нет денег на поддержание такой затратной социальной системы.

– Да-да… Так вы думаете, Анри ещё выйдет на связь? – с надеждой спросил Борис и поспешил добавить: – Я здесь до конца года. Если он вдруг объявится, дайте мне знать, пожалуйста! Вот моя визитка.