Анастасия

Несколько дней я безнадежно искала информацию о Стасе. Я перерыла весь интернет в его поисках, но так ничего и не нашла. Я созвонилась с Таней и другими знакомыми, но ни один человек не слышал о нем.

«Ерунда какая-то, – повторяла я себе. – Не может быть такого, что человек и есть, и его нет одновременно».

Но, по сути, было именно так. Мне пришла в голову совершенно глупая идея – отправиться на кладбище и ходить по нему, пока Стас не попадется по пути. Это конечно был полный абсурд, во-первых. А во-вторых, меня несколько пугало кладбище, после того, как Марго рассказала о том, что не могла выбраться из него. Да и после моих злоключений стоило посторониться этого места.

Спустя неделю мне подвернулся повод посетить кладбище. Слишком неожиданный и слишком неприятный. Этот день надолго останется в моей памяти.

Решив сделать сюрприз, я отправилась к Маргарите без звонка. Возле дома стояла машина Алекса. Со слов Марго я знала, что они сильно повздорили, и уже почти неделю не разговаривали. Их ссора случилась на следующий день, после того как мы сидели с Алексом возле опушки. Марго так и не сказала, что послужило поводом для скандала, хотя их было предостаточно. Они встретились там же, где и мы коротали последний совместный вечер, и долго беседовали. Мне было не по себе, ведь предположи Рита, что я хочу заполучить ее парня, то еще одного скандала было бы не избежать.

Но когда Рита вернулась и рассказала, что они расстались, она не была зла на меня. Значит, все обошлось, к счастью. Но и подробностей разговора она не выдавала.

Я повернула ручку калитки, но она оказалась закрыта впервые за долгое время. Желая узнать, что Алекс делает у Марго, при этом, не раскрывая себя, я тихонько перелезла через забор и пробралась через черный вход в дом. Бесшумно я прошла к комнате подруги и услышала голоса Риты и Алекса. Дверь была приоткрыта и я увидела, как они лежат в кровати в обнимку под одеялом и о чем-то разговаривают.

Такой поворот событий был для меня полной неожиданностью. На автомате я так же тихо вышла из дома и, облокотившись об стенку, присела на корточки. Горячая волна окатила меня с головы до ног. Боль, подобно той, что возникает, когда в тело вонзают тупой нож, пронзила мою грудь. Казалось, что меня жестоко предали самые дорогие и близкие люди.

Марго никогда не говорила, что у них с Алексом была интимная близость, и я думала, что их отношения не могут зайти так далеко.

Я снова перелезла через забор и побрела в сторону погоста. Всю дорогу, едва волоча ноги, я ожидала, что вдруг передо мной появится Алекс и скажет, что у них с Ритой ничего не было. Но, чуда не случилось, и мои убеждения уже полностью окрепнув, подтолкнули меня к ужасающей мысли.

Добравшись до первой попавшейся хилой лавки и, сев на нее, я облокотилась об стоящий рядом столик. Невыносимая боль съедала меня изнутри. Я вдруг четко осознала, что Алекс никогда не был и не будет моим. И все догадки о том, что я могла бы ему нравиться, были просто смешны.

Он прежде не говорил мне, что я симпатична ему как девушка. Более того, он знал, что я к нему неравнодушна и играл со мной. Все его взгляды в мою сторону были не более чем забавной игрой. Почти месяц я пребывала как в тумане, влюбленная в человека, которому я была абсолютно безразлична.

Глаза вмиг наполнились слезами, стало тяжело дышать. Окинув взглядом землю, я увидела пустую бутылку от пива под лавкой и недолго думая, схватила ее и с силой разбила. Стекла разлетелись во все стороны, а в руке остался инструмент, способный устранить боль навсегда.

Я повертела в руке остаток бутылки и внимательно посмотрела на стекла, стараясь предугадать, могут ли физические муки затмить душевные. Хотя вряд ли. Перед глазами постоянно стояла картинка, где Алекс и Рита лежат вместе в постели.

Почти не колеблясь, снова, словно под действием темной силы, я провела тонкую полоску по руке разбитым горлышком и не почувствовала совсем ничего. Полоска оказалась слишком тонкой, и кровь чуть-чуть стала сочиться из раны. Этого было недостаточно. Надавливая сильнее, я резко сделала еще один порез рядом. Теперь кровь начала медленно стекать по руке и капать на землю. Я опустила руку и, прижавшись щекой об грязный стол, закрыла глаза и стала ждать.

Из глаз продолжали литься слезы. Я думала о том, что скоро холодная земля поглотит мое тело, и оно станет пищей для червей. Все, кто знал меня, скоро забудут. А если и будут вспоминать, то, как жалкую самоубийцу.

Когда казалось, что сознание покидает меня, я прошептала «Прости меня, мама». Больше всего на свете мне стало жаль родителей. Они были не виноваты в том, что я приняла столь поспешное и глупое решение.

Я не слышала, как он подошел. Он приподнял меня, стал легонько бить по щекам и громко говорить:

– Ариана, Ариана, очнись, сейчас я тебе помогу. Посмотри на меня.