Анастасия, боярыня Воеводина

С тезкой встретился, как и обещал на следующий день. Рассказал о своем путешествии, дал характеристику королю Густаву и семейству своего зятя. Густав его не узнал, так как заказывал художнику портрет своего якобы погибшего спасителя. Заодно показал планы, составленные на будущую военную компанию. Михаилу понравилось, но он с грустью сказал, что последнее время у Филарета в фаворе старый воевода Шеин, который спит и видит, как взять Смоленск, что бы отомстить за его сдачу им же в бытность воеводою Смоленска. Михаил привел в пример неудачную осаду Пскова, крепости, конечно, побольше Смоленской, но, в отличие от него имеющего несколько слабых мест в обороне. Так что разевать рот на Смоленск пока рано. Самым правильным было бы дождаться удара по Польше Густава Адольфа, когда он разберется с Габсбургами. Но, пока никаких договоров со шведом нет, лучше на это не полагаться. И более мелкие крепости все же захватить. И идея заманить Владислава в ловушку, подготовив резервные полки, к которым передовой полк должен будет вывести польского короля, создавая видимость отступления, была очень заманчива. Если бы удалось разбить Владислава, а может, даже пленить его, и потребовать в качестве выкупа Смоленск и все взятые русскими города в придачу, то это позволило бы победить Польшу почти бескровно. Большой совет был назначен на конец июня, с тем, что бы к созываемому Земскому Собору подойти уже с готовым планом военной компании. Михаил одобрил и обещал поддержать.

Совет состоялся, прошел без участия Шеина, который был в своей вотчине. План утвердили Прозоровский, Бутурлин, Нагой начали негласно набирать полки. Князья Черкасский и Пожарский, которым поручили играть роль засады тоже. Однако на земской собор, Михаил Шеин явился. Вел себя заносчиво, оскорблял всех присутствующих, так что, если бы не поддержка Филарета, другого уже отправили бы в опалу, воеводою в один из сибирских острогов. Шеин заявил, что он идет на Смоленск и возьмет его, невзирая на всех сомневающихся трусов. Более того, воспользовавшись, что летний набег татар этим летом дошел только до Ельца и повернул назад, Шеин снял своей властью многие части из крепостей засечной черты, оголив тем самым юг. Князь Михаила предостерегалего от таких действий, упирая на то, что даже султан пока не может воспрепятствовать нападению из Крыма. Шеин оскорбил и его. Обозвав неумелым дипломатом, не способным договориться с Турцией. Миша скандал накануне войны раздувать не стал, и сосредоточился на начавшихся предварительных тайных переговорах со Швецией, представленной, по приказу короля Якобом Делагарди, для чего тот прибыл в деревню Сяськие рядки на Ладоге, для встречи с русской делегацией. Но снимать войска из крепостей в своих владениях Воеводин-Муромский отказался. Его поддержал Михаил, пойдя против отца. Пока предварительное соглашение со Швецией было успешно выработано и одобрено Михаилом. Оставалось получить визу Густава. Документы ему были отправлены. Шведский король бодро добивал Габсбургов, но пока еще не заключил с ними перемирия. Он прислал письмо «брату» Михаилу, что ратифицирует договор против Польши сразу, как только Габсбурги запросят пощады. Так что усилия князя не прошли даром.

Шеин, несмотря на свое рвение по нападению на Смоленск собирался крайне медленно, хотя, ему передали, по личному указу Филарета, большую часть артиллерии, почти всех наемников, и около 10 000 солдат полков «нового строя». Михаил отчаянно ругался с отцом, пытаясь разубедить его в правильности действий Шеина, но его доверие к старому воеводе было непоколебимо.

— Сын, ты веришь Муромскому? — спросил патриарх как-то после особо ожесточенного спора.

— Как себе! — обиженно ответил сын.

— Вот и я верю другому Михаилу, Шеину, как себе. Недаром мы вместе страдали в польском плену! Только ему, бедняге больше досталось! Вот и хочет поквитаться с поляками!

— Тогда чего он тянет? Вон, другие воеводы уже, сколько крепостей позанимали, почти все, что у нас поляки в свое время отхватили! Белую, считавшуюся неприступной, взяли! А он все еще из Москвы выползти не может! Осень скоро, дожди, как артиллерию потянет? И юг страны оголил. А ведь сам султан предупреждал Мишу, что со своеволием крымчаков совладать пока не в силах. Заплатят поляки и пойдут они на нас в набег, а у нас в гарнизонах дай бог, треть осталась!

— Не переживай, отправим по весне татарам богатые подарки, и пообещаем еще, если нападать не станут! Откупимся!

— А если поляки больше посулят?

— Откуда? У них сейчас одно дело — короля выбрать, это надолго! Так что им не до нас!

— Хорошо бы! Но не верится!