Анастасия, боярыня Воеводина

— И рубашонку снимай, все равно, новое оденешь, не Волконских же обноски одевать!

Дарья, стесняясь разделась до гола. Марфа покрутила ее, пощупала. Бурунула:

— Ничего, откормим! Аглая, проверьте, пожалуйста. А ты, Дарья, ложись на лавку!

— Сечь будете? — испугалась Даша, — я тот платок не трогала, мне боярин сам дал!

— Дал, дал, знаю. Ложись животом вверх и ноги разведи по шире. И не бойся, Аглая ведунья опытная, вреда не сделает. Даша легла. Ее била дрожь. Аглая подошла к миске, стоящей на низком столике, вымыла руки, вытерла полотенцем, присела у скамьи, на которой лежала Даша, на табурет.

— Не бойся, девонька, больно не сделаю! Лежи тихо, не дергайся!

Старуха осторожно ввела палец в женское естество. Даша замерла от страха.

— Невинна! — произнесла старуха, и все заулыбались. Молодая боярыня поднялась и слила старухе на руки.

— Одевайся, девонька, — ласково сказала Марфа, — вижу, ты кроткая и послушная. Будешь меня уважать, и жизнь у тебя будет легкая и приятная. А сейчас ты к Волконским не вернешься. Поедешь с Аннушкой и Настасьей, погостишь у них. Что бы никто не навредил. Поняла?

— Нет!

— Вот чистая ты душа. Платок тебе дали?

— Да!

— А кто тебе дал, помнишь?

— Боярин молодой, добрый. Красивый.

— Понравился?

— Да, понравился.

— И ты ему. Сделаешь его счастливым, деток родишь, и сама счастливой будешь! Подожди, ты что, не узнала, кто тебе платок знаковый отдал?

— Нет, я никого во дворце не знаю!

— Вот оказия. Царя не узнала! Я-то думаю, почему трясется, как лист на ветру! Другая бы уже от счастья прыгала. Настя, позови Мишу. И Филарета! Скажи, все в порядке с девушкой. Сейчас и обручим. Поедет к вам уже невестой!

Княжна Волконская вся в предчувствиях, никак не могла заснуть. Матушка предложила почитать святое писание на ночь. Но читала невнятно, быстро устала, пересохло горло.

— Дашку пришли, матушка, она хорошо читает! Княгиня кликнула сенную девушку, послала за Дарьей. Девка вернулась с ошеломляющей новостью. Дарью куда-то увели! Пошли разбираться. Княжна от любопытства пошла за матерью. Девы сидели притихшие.

— Что стряслось, кто Стрешневу увел?

— Боярыня важная приходила, приказала Дашке платок показать, платок не ее, богатый, золотом шитый. Посмотрела и увела.

— Я так понимаю, Дашка платок тот украла, вот ее и увели разбираться, — предположила самая старшая, Полина, почти старая дева, и от этого очень злая.

— Да как она украсть могла, когда она все время при тебе, Маша была, никуда не отлучалась!

— Отлучалась. Я ее послала духи раздобыть, розу Дамасскую, говорили, что царь их запах любит. Хотела надушиться, что бы к себе привлечь! Она быстро обернулась, почти целый флакон принесла. Небось, в чью-то комнату залезла, украла, и там же платок прихватила! Стерва!

— Ой, как не вовремя! На тебя, Маша, государь внимание обратил, дольше всех около тебя стоял, а тут такая оказия! Все сорваться из-за одной негодяйки может. Подумают, раз прислуга воровка, то и все семейство на руку нечисто! Пойду, проясню, что случилось! И князя пошлю.

Нехорошее предчувствие охватило княжну. Неужели государь из-за Дашки стоял? ее высматривал? и опять же платок этот! Нет, быть того не может! Завтра ее выберут!

Даша, как стояла, косу заплетая, так и села. Царь?! Царь ей платок, тот самый, что невесте вручают, отдал? Она только и смогла выговорить: — Ой, мамочки!

В эту минуту в комнату вошли трое — тот самый молодой князь, что их во второй день рассматривал, Патриарх, и тот молодой боярин, что ей платок дал! Все встали и поклонились. Даша, так и осталась сидеть с открытым ртом.

— Что же ты, государь, платки раздаешь, а сам не представляешься! Вон, девушка ни жива, ни мертва сидит, новость услышавши! Так, давайте выйдем все, пусть объяснятся, а то выйдет — без меня меня женили! — Сказала Марфа, оставляя Дарью наедине с Михаилом.

Дарья сидела ни жива, ни мертва. Михаил шагнул к ней, сел рядом, грустно улыбнулся и спросил:

— Я тебе совсем не нравлюсь? Не как царь, как человек?

— Как человек ты мне сразу понравился — расхрабрившись выпалила Даша — я сегодня весь вечер тебя вспоминала! Только я думала, что ты, простите, вы, простой боярин!

— Я же обходил невест! Ах, да, ты же опустив голову стояла! Почему?

— Княжна велела. Говорит, лицо зареванное, отпугнешь царя!

— Тяжело у нее жить было?

— Тяжеловато! Да деваться некуда. Батюшкина вотчина-то сгорела, поляки сожгли, людей всего трое мужиков да две бабы остались. Сам землю пахал. Братик с ним был, а меня как пристроил к Волконским, так и оставил. Говорил, так у тебя хоть какой шанс есть, а со мной вообще ничего.

— Тяжелая у тебя жизнь была. За меня выйдешь? Решайся. Дай себе шанс на счастье. И мне тоже. Люба ты мне, Даша!

Дарья потупилась и тихо сказала: — Да!

Глава 17