Анастасия, боярыня Воеводина

На Фреда никто внимания не обратил. Все слушали сына какого-то боярина Прозоровского, который чем-то возмущался. Микки тихо ему перевел, что он недоволен тем, что отец отправил его в Бобрики, что бы поухаживать за дочерью князя. Их вотчина находилась как раз на границе его владения, и у его крестьян шел постоянный спор из-за клочка земли на самой границе, Отец надеялся, что князь даст за дочерью спорные земли, и еще деревеньку на границе. Над Прозоровским смеялись, что его отец рот раскрыл на кусок, который ему в него не влезет. Княжна, не княжна, а боярыня, сама себе хозяйка. Царским указом земли Воеводиных за ее фамилией закреплены навечно, а муж боярыни должен взять ее фамилию. Прозоровский крякнул, и довольно сказал, что, наверное, отец тогда эту мысль из головы выкинет, брать в жены девушку, которая скачет на коне, как мужик, в татарском костюме, ударом хлыста волка с ног сбивает, а потом живьем скручивает, себе дороже. Жена должна быть кроткой, послушной и с пяльцами, а не с плеткой! Под смешки приятелей, что с такой женой и девку дворовую не зажмешь в углу, если плетки отведать не захочешь, Фред с Микки покинули баню. В сторону Фреда косились, но острословов останавливала пристегнутая к поясу шпага. Значит, дворянин. Гость князя. Еще неизвестно, насколько родовит, так что пусть идет себе с богом!

На выходе их ждал очередной холоп, пригласивший Фреда на беседу с князем. Он что-то шепнул слегка побледневшему Микки.

— Вы там поосторожнее, князь вместе с Государем Михаилом Федоровичем отдыхают. И беседовать, видно вместе будут!

Фред не смутился. Этикет придворный он знал, как кланяться царствующим особам тоже, так что, к удивлению Микки не смутился, и спокойно шагнул в кабинет. Отвесил полагающийся по этикету правящим особам поклон, и стал ждать вопросов.

— Это что за кривляния? — спросил Михаил.

— Большой придворный поклон, — ответил князь, — так полагается в Европе приветствовать царствующих особ. Так что отрок этикет знает.

— И то ладно. Пусть представиться, да о себе расскажет!

— Ну что, учитель, давай знакомиться поближе. Государя Михаила не стесняйся, ему тоже интересно, кто его крестника учить будет. И учти, врать царю — государственное преступление. Итак, кто такой будешь, и зачем потребовалось на Руси работу искать? Дворянин же, и не из последних.

— Фидрих Рейнский, сын графа, отец в опалу у императора попал, тот владения отобрал, пришлось у родни ютиться. На продолжение учебы денег не было, решил заработать. Для наемника, как сказал лорд Джон, слишком молод и образован, для офицера, наоборот, образования никакого. Вот он и посоветовал учителем. Я согласился.

— Значит сын графа Рейнского?

— Да.

— Я же говорил, врать нельзя!

— Я и не вру.

— Не врешь, но и недоговариваешь. А это авантюризмом попахивает. С Джоном как познакомился, и почему он такое участие в тебе принял, что даже в Россию сам привез? Кого попало, он с собой бы не взял. Денег дал бы в долг, и добирайся за свой счет. Я Джона давно знаю!

— Ему письмо мой друг, Вильгельм-Фредерик написал, просил помочь.

— Вильгельм-Фредерик, сын Эрнста Казимира I Нассау-Дицского? Племянник Вильгельма Оранского?

— Да.

Беседа шла с небольшими перерывами, так как князь переводил государю.

— Высокие знакомства у вас, юноша. Тогда договаривайте. Отец в опале не граф, А Пфальц — граф, курфюрст Пфальц-Рейнский.

Фред промолчал.

— Только одна неувязка. Старший сын Курфюрста, зовется Карл-Людвиг, и он младше вас на три года. А старший сын Фридриха, Генрих-Фридрих, утонул этой весной при непонятных обстоятельствах. Знаете, мы в России сыты самозванцами по горло.

— Я не самозванец!

— Тогда кто? Воскресший утопленник? Не ожидал, что мы в России следим за событиями в Европе, особенно за теми, что связаны с правящим домом Англии!

Фред действительно не ожидал, но вовремя вспомнил, что у него вместе с документом, сделанным Джоном, хранятся письма.

— У меня есть письма. И Вильгельма-Фредерика и Елизаветы Стюарт. Могу принести.

— Нет уж, принесут. Где хранишь?

— В моих вещах, кожаный тубус для бумаг.

Князь послал холопа принести.

— А пока расскажи нам сказку, как выжил!

Фред повторил рассказ о том, как они с Вилли устроили инсценировку утопления, кстати, подсказанную отцом, который пообещал выгнать его из семьи и объявить утонувшим, за отказ жениться на уродливой девке, внучке Оранского, за которой давали замок с клочком земли. Но матери он написал правду, и попросил брата передать ей письмо, когда его тело начнут искать.

Он закончил, князь стал что-то объяснять царю, тот засмеялся, и спросил:

— Слушай, откуда ты все это знаешь?

— А на кого ты, Михаил, повесил посольский приказ, когда выяснилось, что в шпионы я больше не гожусь? — «В шпионы Мишке нельзя, так пусть сам шпионами и дипломатами управляет! Там ему самое место»! Чьи слова? Вот, стараюсь знать, что в Европе происходит. И не только в Европе!

— Молодец. О, вот и бумаги принесли. Тут на иностранном, прочтешь?

— Так, принцесса Елизавета, она же экс курфюрстина, пишет на английском, а Вильгельм на голландском. На голландском не прочту, толмач нужен.