Анастасия. Энергия твоего рода. Том I

Потом танцевал с ней несколько раз и всё продолжал говорить. Глаза девушки блестели, она была словно в другом, сказочном мире. Ты вывел её на палубу, как и мне, показывал девушке теплоход, завёл её в свою каюту, угостил тем же, чем и меня, – шампанским, конфетами. Ты вёл себя с молодой девушкой немножко не так, как со мной. Ты был весёлым. Со мной серьёзным и грустным даже, а с ней весёлым. Я хорошо это видела через светящиеся окна твоей каюты, и, может быть, тогда мне немножко захотелось быть на месте той девушки.

– Ты что же, ревновала, Анастасия?

– Не знаю, чувство было какое-то незнакомое для меня…

Я вспомнил тот вечер и этих молодых деревенских девушек, так стремившихся тогда выглядеть постарше и посовременнее.

Утром с капитаном теплохода мы ещё раз посмеялись их ночной выходке. Тогда в каюте я понимал, девушка была в таком состоянии, что готова на всё… но у меня и в мыслях не было овладеть ею. Об этом я сказал Анастасии, на что она ответила:

– Ты всё же овладел её сердцем. Вы вышли на палубу, шёл мелкий дождик, и ты набросил на плечи девушки свой пиджак, потом снова увёл девушку в бар.

– Так ты что же, Анастасия, всё время в кустах под дождём стояла?

– Это ничего. Дождик хороший был, ласковый. Только смотреть мешал. И мне не хотелось, чтобы юбку мочил он и платок. Они мамины. От мамы мне достались. Но мне очень повезло. Я пакетик целлофановый на берегу нашла. Я их сняла, в пакетик положила и спрятала под кофточку.

– Анастасия, если ты домой не ушла и дождь начался, вернулась бы на теплоход.

– Не могла. Ты же проводил меня, и другие заботы у тебя были. Да и заканчивалось всё.

Когда пришло время окончания вечера и теплоход нужно было уводить, вы по просьбе девушек и, главное, по просьбе той девушки, которая была с тобой, задержали теплоход.

Всё было тогда в вашей власти, включая их сердца, и вы упивались этой властью. Девушкам была благодарна местная молодёжь, и они тоже ощущали себя одарёнными властью через вас. Они совершенно забыли о тех молодых людях, которые были в том же баре и с которыми они дружили ещё в школе.

Вы с капитаном проводили их до трапа. Ты пошёл к себе в каюту. Капитан поднялся на мостик, и теплоход, дав гудок, медленно, очень медленно стал отчаливать от берега. Девушка, с которой ты танцевал, стояла на берегу среди подруг и местной молодёжи, провожающей теплоход.

Её сердечко билось так сильно, словно стремилось вырваться из груди и улететь, мысли и чувства смешались.

За её спиной чернели очертания деревенских домов с потушенными огнями, перед ней от берега навсегда уходил белый теплоход, горящий множеством огней, щедро разливающий по воде и ночному берегу музыку.

И на уходящем белом теплоходе ты, сказавший ей так много прекрасных, не слышанных ранее слов – завораживающих и манящих.

И всё это медленно и навсегда удалялось от неё.

Тогда и решилась она на виду у всех…

Девушка сжала свои пальчики в кулачки и отчаянно закричала: «Я люблю тебя, Владимир!» Потом ещё и ещё раз. Ты слышал эти крики?

– Да, – ответил я.

– Их невозможно было не слышать, и люди из твоей команды их слышали. Некоторые из них вышли на палубу и смеялись над девушкой.

Мне не хотелось, чтобы смеялись над девушкой. Потом они, словно осознав что-то, перестали смеяться. Но ты так и не вышел на палубу, и теплоход продолжал медленно удаляться. Она думала, ты не слышишь её, и продолжала упорно кричать: «Я люблю тебя, Владимир!»

Потом ей стали помогать её подружки, и они кричали вместе. Мне было интересно узнать, что за чувство такое – любовь, из-за которого теряет человек контроль над собой, или, может быть, помочь захотелось той девушке, и я крикнула вместе с ними: «Я люблю тебя, Владимир!»

Я словно забыла в тот момент, что не могу произносить слова так просто, за ними обязательно должны быть чувства, осознанность и достоверность природной информации.

Теперь я знаю, насколько сильное это чувство, оно и разуму не очень-то подвластно.

Та деревенская девушка стала чахнуть и пить спиртное, я ей с трудом помогла. Теперь она вышла замуж и погружена в повседневные заботы. А мне к своей и её любовь пришлось добавить.

История с девушкой немного взволновала меня, рассказ Анастасии хорошо и детально воскресил в памяти тот вечер, и всё действительно происходило так, как она говорила. Это было реально.

Своеобразное объяснение Анастасии в любви не произвело на меня тогда никакого впечатления. Когда я увидел её образ жизни, познакомился с её мировоззрением, она стала казаться мне какой-то нереальной, несмотря на то что сидела она рядом со мной и можно было запросто дотронуться до неё. Сознание, привыкшее пользоваться иными критериями оценки, не воспринимало её как существующую реальность. И если в начале нашей встречи меня влекло к ней, то теперь она уже не вызывала прежних эмоций. Я спросил:

– Так, значит, ты считаешь случайным появление в тебе этих новых чувств?