Анастасия или Анна? Величайшая загадка дома Романовых

Здесь нужно добавить, что невозможность установить личность Неизвестной позволяет лучше понять, почему Франциска пыталась покончить с жизнью. Не было ни одного человека, кто беспокоился бы о ней и настойчиво стремился бы найти ее. Даже дружественно настроенная «мама Вингендер» выжидала как минимум три недели, прежде чем заявить об исчезновении Франциски. У Франциски не было друзей, которые помогли бы установить ее личность, у нее не было даже товарищей по работе или просто знакомых. Все это означало, что ее роль в жизни окружающих людей была ничножно мала. Франциска существовала на обочине общества, никому не заметная и не нужная. Самоубийство выглядело для нее привлекательнее, чем еще один день, полный одиночества и душевной боли.

Потребность бежать от своей прошлой жизни, желание хоть ненадолго получить передышку заставили Франциску молчать о своем прошлом и превратиться в Неизвестную, а в конечном итоге заявить о претензиях на княжеский титул. Судя по всему, впервые подобные мысли посетили Франциску в Дальдорфе, в больничной библиотеке, когда она там натолкнулась на газеты, которые, как вспоминала об этом медсестра Малиновская, были полны рассказов о семье Романовых и об их вероятной казни {10}. Потом ей попался журнал, который изменил ее жизнь, – Berliner Illustrirte Zeitung от 23 октября 1921 года, – в нем были помещены обширные статьи о последних днях семьи русского императора и замечательные фотографии великих княжон, а также слухи о том, что великая княжна Анастасия смогла спастись и что она была тайно вывезена из России.

Возможно, что в первый раз Франциска унесла из библиотеки этот журнал и спрятала его у себя под матрацем, руководствуясь простым интересом, но вскоре этот интерес превратился в навязчивую идею, по мере того как она снова и снова читала об этой дразнящей ложными надеждами истории о благородстве и революции, о любви и смерти. Должно быть, все это нашло мощный отклик в ее душе, учитывая, что осенью 1921 года Франциска искала возможности уйти от действительности. Начало всему положило желание отвлечься и достаточно скромные надежды получить немножечко больше внимания и обладать некоторыми привилегиями, на которые вправе рассчитывать женщина, вероятно, имеющая титул великой княжны. Медсестры в Дальдорфе именно так и отреагировали на эту историю: они стали делать Франциске небольшие подарки, приносить книги и, как вспоминала Малиновская, «относиться к ней с большим внимнием и человечностью» {11}. Наверное, в первый раз в жизни Франциска стала центром внимания, ее сочли лицом, которому нужно особое обращение и уважение, хотя она понимала, что лжет. Возможно, именно поэтому Франциска потребовала от медсестер, чтобы те хранили ее секрет в тайне, чтобы эта история не выходила за пределы ее палаты в Дальдорфе. В первые дни никто не настаивал на изложении подробностей, да и кто в городской клинике для умалишенных мог с уверенностью опровергнуть ее заявления?

Все это было плодом воображения Франциски, несмотря на появившиеся позже утверждения, что суть претензий была сформулирована Кларой Пойтерт {12}. Подобное мнение имеет в основе неверные представления о Франциске, согласно которым она была всего лишь «неотесанной польской крестьянкой», не имела образования, необходимого для того, чтобы собирать сведения и изучать иностранные языки, что провинциальная девушка не могла обладать манерами, а «душевнобольная» работница завода не обладала остротой ума, необходимой чтобы поддерживать интерес к загадке длиной в жизнь.

Однако и Теа Малиновская, и Эмилия Барфкнехт утверждали, что Франциска доверила им свой «секрет» еще до появления Клары Пойтерт в Дальдорфе {13}. Здесь будет уместно вспомнить еще одно ложное представление, согласно которому Франциска, вдохновленная журналом Berliner Illustrirte Zeitung, первоначально заявила, что она является великой княжной Татьяной, и лишь потом стала убеждать всех, что она – великая княжна Анастасия, после того как баронесса Буксгевден заявила, что для второй дочери Николая и Александры у Андерсон слишком малый рост {14}. В статье из журнала подробно рассматривались слухи, касающиеся только уцелевшей Анастасии, а Пойтерт как раз настаивала, что она, приехав в Дальдорф, обнаружила там Татьяну. Если бы между этими двумя женщинами существовал какой-то сговор, можно не сомневаться, что они согласовали бы свои версии и обе придерживались версии, изложенной в журнале. Кстати, если учесть, что этот журнал сыграл поворотную роль в формировании претензий Франциски, почему ей не обращать внимание на все, что там говорилось об Анастасии?