Анастасия или Анна? Величайшая загадка дома Романовых

А смех в Тобольске становился все более и более необходимым, потому что будущее узников становилось все более и более неопределенным В ноябре большевистская Октябрьская революция, которая сместила Временное правительство, положила конец тому довольно мягкому обращению, что до тех пор проявлялось в отношении Романовых. В течение последовавших месяцев были введены дополнительные ограничения, в том числе и на личную свободу: новая и гораздо более решительно настроенная стража пришла на смену старому составу солдат, что несли охрану до них и относились к своим узникам с дружелюбием, а заключенным было отказано в праве посещать церковные службы. Денег тоже не стало хватать: вместе с падением власти Керенского прекратились и финансовые поступления из государственной казны и на содержание заключенных, и для выплат солдатам, охраняющим их {60}. К весне 1918 года семье Романовых был предоставлен обычный солдатский паек. Яйца, масло и кофе ушли из их рациона, хотя время от времени сочувствующие жители города передавали им корзинки с провизией {61}. Обед теперь, как его описывал Жильяр без малейшего намека на иронию, «состоял из двух блюд, и такое положение вещей трудно было выносить тем, кто с рождения вел совершенно иной образ жизни» {62}. Хотя семейство Романовых владело несметными богатствами в виде драгоценностей, которые они тайно взяли с собой в ссылку, – их хватило бы, чтобы подкупить целые полки солдат и спастись бегством, – но недальновидность, поразительная неспособность распознать силы, что поднимаются и выстраиваются против них и, что важнее всего, подход к жизни с позиций веры в неотвратимость судьбы – все это слилось в поразительное настроение готовности покориться неизбежному. С окончанием зимы и наступлением весны пленники стали перешептываться, обсуждая возможные варианты спасения и мечтая о мире свободы, который раскинулся за сибирскими равнинами, все еще скованными морозом.

В конце апреля в Тобольск приехал Василий Яковлев, новый командир из Москвы, и он привез с собой новые тревоги. Освободив Кобылинского от возложенных на него обязанностей, Яковлев сообщил, что он прибыл с задачей немедленно вывезти семью Романовых из Тобольска, но при этом отказался назвать место, в которое им назначено прибыть. Однако плохое состояние здоровья цесаревича Алексея стало преградой неотложному выполнению задания, порученного Яковлеву: он увидел, что тринадцатилетний мальчик прикован к постели сильным внутренним кровоизлиянием и что перевозить его не представляется возможным. Когда этот комиссар стал настаивать на том, чтобы вывезти, как это планировалось, Николая II, Александре пришлось выбирать между мужем и больным сыном; после ужасной ночи, которую вся семья провела в слезах, император и императрица вместе с Марией и небольшим количеством слуг приняли решение ехать вместе с Яковлевым, а остальные должны будут последовать за ними, как только поправится Алексей. Перед самым рассветом утра 26 апреля Ольга, Татьяна и Анастасия стояли на ступенях губернаторского дома, «три человеческих фигуры в серых одеждах, – такими их видела Татьяна Боткина из своего окна, – которые долго смотрели куда-то вдаль», пока повозки, в которых сидели их родители и сестра, не растворились в предутреннем сумраке {63}.

4 «Я и думать не мог, что мне не суждено будет увидеть их снова»