Анастасия, или Кому выгоден миф о гибели Романовых

На помощь экспертам пришла г-жа Барковская, которая признала, что в их руках были останки всего трех дочерей царя (из четырех), но им важно, чтобы было определено, что все эти останки – именно царских дочерей, а какая их них Анастасия, было уже непринципиальным. Чем-то это напоминало реплику папского легата во время похода против еретиков, когда ему заметили, что среди жертв могут оказаться и правоверные католики. Легат ответил: «Бейте их всех, Господь узнает своих!».

На самом деле комиссии важнее всего было именно Анастасию объявить умершей, поскольку именно она остается распорядительницей наследственных денег Романовых. Если она ушла из жизни, наследство Романовых, предназначавшееся России, может быть объявлено «выморочным» и перейти к родственникам по английской линии из королевской семьи.

Становится понятным, почему трижды английский двор отказывал в праве убежища Романовым во время революционных событий. Расчет делался на то, что эти «зверские русские» убьют, в конце концов, своих монархов и наследство достанется Лондону.

С нашей стороны было заявлено, что комиссия не приняла во внимание серьезные возражения ряда своих членов (группы из пяти человек). С пафосом г-н В. Соловьев и генетик П. Иванов заявили, что решение экспертов комиссии г-на Немцова было единодушным, и обвинили оппонентов во лжи.

Однако далее в уклончивой, если не сказать лукавой речи о. Вячеслава, представлявшего РПЦ, говорилось, что Церковь не признала подлинность останков и что среди членов комиссии были «разные мнения». (Вслед за этим он, однако, стал доказывать, что эта позиция не означала недоверия к выводам Правительственной комиссии.)

Но окончательную точку в вопросе о том, кто является чемпионами лжи, поставило выступление князя А. К. Голицына. Он ранее сам входил в Правительственную комиссию, однако покинул ее, не согласившись с выводами, которые ей навязывались. Андрей Кириллович подтвердил наше заявление, что пять членов комиссии возражали против ее выводов.

* * *

Итак, с выводами комиссии Немцова отказалась согласиться Православная Церковь, значительная часть экспертов возражала против них. Чтобы доказать свою «правоту» и помочь английскому соседу, устроители экспертизы, настаивавшие на ее отменной чистоте, пошли на жонглирование чужими костями, на подмену фактов. Оставлены без внимания данные японской экспертизы, произведенной профессором Токийского института микробиологии, директором департамента судебной медицины и науки университета Китадзато Тацуо Нагаи. Она была основана на образцах крови Николая II, оставшихся в Японии после покушения на него, когда он цесаревичем посетил эту страну. Нагаи доказывает, что на основании всех данных может утверждать – в Санкт-Петербурге захоронены не царские останки. Комиссия пренебрегла экспертизой президента Международной ассоциации судебных медиков г-на Бонте из Дюссельдорфа, указавшего на то, что эти останки на деле могут принадлежать родственникам Николая II, их двойникам из семьи Филатовых.

Оставлены без внимания труды профессора В. Винера, который ряд лет руководит Центром по расследованию обстоятельств гибели членов семьи Романовых. Комиссия пошла на прямой подлог, объявив костями Анастасии останки скелета, который ранее определялся как скелет Марии (вернее ее двойника из семьи Филатовых).

Все было сделано, чтобы «похоронить» реальную Анастасию, которая недавно отметила 101 год своей долгой жизни и призывала в телепередаче «не молиться о ней как умершей».

То, как обошлись со свидетельствами во время передачи по REN-TB, наводит на мысль о целенаправленности подобных усилий, о фальсификации имеющихся данных, о заинтересованности в срыве легализации Анастасии Николаевны Романовой.

Сама процедура работы комиссии была организована нелегитимно, в обход имеющегося законодательства, как указал в своей статье в газете «Россия» полковник юстиции Н. И. Афанасьев. Комиссия вообще не была правомочна давать свидетельства о смерти в обход судебного решения, тем более по вопросу столь капитальной важности, затрагивающему интересы России. «Ни эта, ни какая бы то ни было иная комиссия, каким бы высоким должностным лицом она ни возглавлялась, не имела права выписывать свидетельство о смерти, тем более на лица, причиной которых являлся расстрел, а сам факт их смерти так и не был установлен в зале судебного заседания».

«Представляется необходимым, – писал Н. Афанасьев, – дать правовую оценку деятельности Правительственной комиссии, обратив внимание на проявленный ею публично правовой нигилизм и нарушение, в частности, ст. № 3 (п. 5) Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой Указы президента РФ и постановления правительства РФ и, разумеется, решения созданных им в разное время комиссий, не соответствующих требованиям Гражданского кодекса (факт выдачи «свидетельства»), не имеют юридической силы и применению не подлежат в силу их ничтожности (ст. 166–168 ГК)».