Анастасия. Вся нежность века

– В какой такой спальне? Я, что ли, знаю, какие у них спальни бывают?

Багаридзе вновь переходит к допросу горничной:

– Где у них спальня, где они документы держат, ну?

Горничная внезапно открывает лицо, и тогда становится видно, что лицо у нее разбито и все в крови, рубашка на груди тоже в кровавых пятнах.

– Я не знаю, где документы, правда, ничего не знаю, а спальни у них нет, нет у них спальни…

– Что ты мелешь? Как нет спальни?

– Не жил с ней хозяин, они сами по себе, как чужие… – воет горничная.

Для Багаридзе это полная неожиданность. Озадаченный, он садится на свободный стул, начинает переваривать новость.

Васяня, ничего не понимая из их разговора по-французски, продолжает играть пуховкой.

– Слышь, капитан, видать, не дурее нашего Егорычев этот. И дерется знатно. Простой купец, или за кого он там себя выдает, так драться не будет, – вспоминает Васяня их недавнюю стычку возле дамского салона. – А раз нет никаких документов, значит, все загодя рассчитал. И не вернутся они сюда, больно им склянки эти нужны. Чего нам здесь торчать? На вокзалах искать надо, а то и в портах.

Багаридзе снова поворачивается к плачущей горничной:

– В шкафах посмотри, все ли вещи на месте? Драгоценности барыни…

– Что смотреть? Хозяин чемоданы собрал и в машину снес, а мне ничего не сказал, ничего. За квартиру наперед заплачено.

Багаридзе ругается матом, с размаху бьет горничную и подходит к Васяне:

– Пойдем, здесь больше делать нечего.

Оба начинают быстро спускаться по лестнице. Через несколько ступенек капитан останавливается, обращается к Васяне обычным голосом, как будто что-то забыл наверху в квартире:

– Подожди минутку!

Васяня останавливается на площадке, поджидая, закуривает сигарету.

В квартире раздается одиночный выстрел. Васяня мрачнеет лицом, выплевывает недокуренную сигарету.

Сверху, четко печатая шаги, быстро спускается Багаридзе.

Ночное шоссе

По пустынному загородному шоссе мчится без огней черный ситроен. Ровно и мощно ревет мотор. Дождя уже нет. Где-то далеко от дороги изредка виднеются одинокие огоньки. На горизонте начинает сереть полоска неба. Становятся различимы подступающие поближе к шоссе силуэты голых осенних деревьев.

Анастасия спит на плече у Ильницкого. Короткие модно завитые волосы сбились, немного сползла легкая шубка. Правая рука, сонно вытянутая вдоль тела, придерживает на свободном конце сиденья маленькую шляпку. В машине тепло и спокойно. На лице у Анастасии застыла улыбка счастья. Она впервые рядом с любимым.

Князь в том же смокинге, в котором уехал из клуба. Он устал, у него затекла шея, но он весь напряжен и боится пошевелиться, чтобы нечаянно не потревожить Анастасию. Скулы каменно сжаты.

Осторожно, чтобы не разбудить княжну, он высвобождает плечо и оглядывается назад на дорогу. Дорога абсолютно пуста и свободна.

От сонного дыхания княжны мерно шевелится прядка ее волос на щеке у князя. Он закрывает глаза и старается губами поймать эту прядь.

* * *

Через некоторое время на дороге снова слышен гул мотора, и, разрезая яркими фарами рассветный сумрак, в мгновение ока пролетает автомобиль. За стеклом мы успеваем различить пригнувшийся к рулю силуэт Багаридзе. Он напряженно вглядывается в ночное шоссе впереди себя.

* * *

С высоты птичьего полета нам видно, что на некотором расстоянии за машиной капитана и Васяни следует еще один автомобиль с погашенными фарами. Это далеко не такая новая и не такая мощная модель, и ей явно не приходится тягаться в скорости с двумя предыдущими. Мотор надсадно ревет, будто на последнем издыхании. И все же автомобиль старается не отставать более чем на несколько сот метров от нашей парочки с Лубянки, точно повторяя за ними повороты и так же объезжая все затруднительные места на дороге.

Поначалу капитан, сосредоточившись исключительно на преследовании передней машины, не замечает за собой хвост на дороге. Потом просто не придает значения какому-то любителю ночной езды. Но когда понимает, что тот неотрывно следует за ним, начинает беспокоиться и старается уйти вперед. На какое-то время это ему удается, но вскоре он вновь замечает своего неотрывного преследователя.

Это нервирует капитана. Низко пригибаясь к рулю и перекатывая во рту сигарету, он решает сбавить скорость и приказывает Васяне открыть огонь.

Тот опускает боковое стекло и, перегнувшись в окно, стреляет в ночь позади себя.

Автомобиль-преследователь начинает петлять, уходя от выстрелов.

Багаридзе уверен в меткости Васяни и, ухмыляясь про себя, даже не поворачивает назад головы, не отрываясь от руля.

– Есть, кажись, – говорит Васяня и втягивает туловище назад, удовлетворенно откидываясь на сиденье.

Теперь капитан решает оглянуться.

Мы видим, как на пробитом лобовом стекле расплывается пятно крови и автомобиль, чихая, замедляет ход.

* * *

Теперь ничто не мешает наемникам Лубянки, и капитан вновь нажимает на газ.

Гавр Прощание