Анатолий Корнелиевич Виноградов - об авторе

У интеллигента опустошенная безбожием душа. Душа — отгоревший пепел. Говоришь с интеллигентом и словно пошлину платишь, что он-де не простой человек, а интеллигент. Можно быть культурным, минуя интеллигентность. Спустишься ниже и узришь, сколько света духовного, радости и тепла в убогой нищенской крестьянской душе. Сквозь убожество надо полюбить. Ужаса там много. Или ужас, или любовь, а не то вместе, а это бывает. В городе человек человеку волк. Господи, прости мя осуждение. О понимании быта народна. С-оциал> Д-емократы> пренебрегают им совсем. Вечно помнить об Астафии и старце Смарагде.

На Двине и в Заволжье народ иной: духом крепкий, верою благоухающий, в благочестии древнем твердый, и живут богато и полно, и дивным художеством преизяществом украшают свои храмы и моления. Сильна там старая Вера, как Адамантовыя врата. Духом воистину тверды, в молитве благоуханны. Видели мы, что нельзя оставаться в лоне господствующей церкви, но любя дело церковное, скорбели о выходе; принять же сектаторство мы не могли, ибо как дерзать принятием на себя авторитета церковно-веро-учительства, будешь только основателем секты, которых и без того много, — где же здесь мечта всемирная, где вселенского счастия жажда?

И были мы грустящии одиноко, но поучать и пропагандировать не хотели, ибо смотрели на сие как на дело нелюбовное.

И видели, как учитель нового Христа грядущего тоже скорбит и грустит несказанно, и думали, что пламенно ждет он Иоанновой церкви. Но и он оказался явным грустителем и тайным сектатором и почти хлыстом.

"Аз бо есмь в чину учимых и учащих мя требую".

Интеллигенты и прочие свободомыслящие из старого ума выжили, нового не нажили, дураками умрут. Непредвидимость.

Ценно не то, в каких устройствах люди (община или…), ценен дух крепости, сила веры в отдельного человека.

Без этого ни черта не сделаешь.

Бабы особенно стремительны к ложноучителям.

Слишком большое горе людей разделяет, а среднее близит.

Об отце^{2}, коего вся жизнь экзамен. Святой он. О Юре Книжечка. Прочитать все.

Люблю я их. Сколько страдают на земле. Никого не любил я так, как Вас, да обрадует Вас простая человеческая любовь. Быть может, устал он, тогда прошу его сказать и прощусь с ним навсегда. Страдания и любовь и вера во Христа меня приближают и поднимают до него. Крест. Ножичек. Книжки. Евангелие. Письмо. Деньги^{3}. Слушать то, что скажет Христов старик. Написать о тайной беседе. Все изобличает сдержанность и суровый дух и огнь души, свету его душа поддается и огненным горит сиянием. Как благодарю я Бога, что привел он меня к нему.

Длинная сосулька льда повисла у лошади со лба до ноздрей.

Нынче это кончаю, эту часть жизни, и начинается иная жизнь. Завтра увижу Христова старца и перейду к новым дням новой жизни.

Господи, посети сердце мое!

Ныне стоит Господь у сердец и стучит близко, близко и глаголет: "Се стучу. Се стою у дверей и стучу". Не внимают стуку сему. Вниди, Господи, вниди благословенный, вечеруй со мною, блуждающим нищим, странным младенцем Твоим. Что реальное понимать под любовью? Какой первый шаг? Каким делом выражается моя любовь?

(Посещение Льва Толстого)

26 февраля 1909 года. Ясная Поляна.

Спор с Гусевым^{4} бесплодный. Ему хорошо, а мне каково? Л. Н. Вошел в прихожую. Шаркает ногами и говорит: "Где молод чщеловек?" Слышу через дверь: снимает калоши. Вошел в черной блузе, в сапогах порыжелых. Глаза светло синие, лицо потемневшее красно от мороза, серые волосы. Горбится. Поздоровался. "Помогу чем умею. Каждый сам себе помочь должен. Так ведь?" И засунул руки за пояс. Засим просил остаться и позавтракать: "А сейчас мое время". Сказал еще слов десять и ушел, спросивши, сколько мне лет.

Дал читать свои статьи неизданные и издаваемые за границей. Письмо Рукавишникову Н. А. 4 февр(аля)^{5}, письмо индусу 14 декабря 1908^{6}, читаю, и нехорошее со мной делается.

С одной стороны, отрицает ложное умственное развитие (именно оно ведет к безбожию), с другой, утверждает немыслимость христианства евангелического как непримиримого с умственным развитием современности. <…>

Ходит шагом старческим и частым.

О пантеистическом Боге.

Хорошо живут, привольно, но хочу добавить о Христе Боге моем, ибо вмещаю сие и без этого нет во мне жизни. Лев Николаевич! Я у Вас прочитал о том, что вмешательство Бога в жизнь — заблуждение. Мне кажется, я ошибся, если подумать, что Вы считаете ложным вмешательство Бога по молитве.

Воздух и дух у Вас легкий, живой дух. В Москве дух тяжелый. Тихо и спокойно. Беречь старика. С любовью и осторожностью говорить, не беспокоя.

Верую, Господи, и исповедую яко ты еси Христос сын Бога живого, пришедший в мир.

Еду к Черткову.

Любовь и далее это о жизни, а не об узнавании. Я же весь, все это приняв как прекрасное и для жизни радостное, еще глубоко таю в сердце своем веру младенческую. Не обманет Бог младенца своего. У Черткова. Хожу, говорю, читаю. <…>

Мое свидание с Л. Н.

27 февраля 1909. Ясная Поляна.