Анатолий Папанов: так хочется пожить… Воспоминания об отце

А вот медового месяца у нас не было, потому что сразу после бракосочетания мой молодой муж свалился с воспалением легких. Простудился во время свадьбы, так как принципиально отказался надевать пальто – был на улице в одном костюме. А стоял февраль, и погода была холодная и сырая. Начался сильный кашель, температура подскочила под 40 градусов. Вызвали врача, который поставил неутешительный диагноз. Так что вместо медового месяца я выхаживала больного мужа, о чем, кстати, мы не очень сожалели. Ведь была молодость, любовь, и была своя однокомнатная кооперативная квартира в 9-м микрорайоне Теплого Стана на Юго-Западе столицы. Эту квартиру купили мои родители, которые сразу решили, что мы должны жить отдельно. Получили мы эту квартиру задолго до свадьбы и срочно начали ее благоустраивать. Опять же с помощью родителей приобрели жилую стенку «Спутник» и раздвижной диван. А незадолго до этого мама купила для папиного кабинета немецкую мягкую мебель. Но два кресла из нее в кабинет никак не умещались. Они тоже переехали в нашу квартиру. Потом были приобретены телевизор, холодильник и мебель на кухню. В завершении всего мы повесили шторы из клетчатой немецкой ткани, и получилось вполне уютное гнездышко, в котором мы и начали свою семейную жизнь.

От нашего дома до Никитских ворот, где жили родители, было очень далеко. И навещали они нас редко. Папа водил машину, но ездить на ней не очень любил, если была возможность – предпочитал ходить пешком, а зимой машина и вовсе стояла в гараже. Занятость в театре тоже была большая, так что чаще у родителей бывала я. Мой театр находится недалеко от их дома, и после репетиций или до спектакля я заскакивала к ним.

Роль жены и хозяйки приходилось осваивать самостоятельно. На свадьбу кто-то из гостей подарил нам скороварку. В один из первых дней семейной жизни я решила сварить в ней курицу. Купив птицу в универсаме, который находился недалеко от нашего дома, я тщательно ее вымыла, отрезала голову и ноги. Налила в скороварку воды, положила туда курицу, морковку, лук, посолила и закрыла, как этого требовала инструкция. Сварив все это, я накрыла на стол и позвала мужа обедать. Когда Юра проглотил первую ложку бульона, на его лице отобразилась неожиданная для меня гамма чувств. Я судорожно схватила ложку и попробовала суп. Есть его было нельзя – он оказался ужасно горьким. Я быстро накинула пальто, вылетела во двор к телефону и позвонила маме, искренне не понимая, что случилось с моей курицей. Оказалось, что я ее не выпотрошила и не вырезала желчный пузырь, который и сделал свое подлое дело. После этого случая я стала консультироваться по хозяйственным вопросам с мамой или бабушкой. Но телефона в квартире не было, а к автомату, который находился у соседнего подъезда, почти всегда стояла очередь, да и разговаривать разрешалось не больше 2–3 минут.

Вообще жизнь в доме была «веселой», так как в нем проживали в основном работники цирка и эстрады. Над нами в однокомнатной квартире обитал ударник, кажется, из ансамбля Кобзона, который почти каждый день начинал с репетиции. И хотя у него стояла «бесшумная» ударная установка, все равно каждый удар по ней отдавался в наших головах.

Время летело быстро. Я трудилась в Ермоловском театре, работы было довольно много, но все это были не те роли, о которых я мечтала. Муж выздоровел и вернулся к работе в Ногинском драматическом театре. Два с половиной часа он тратил на дорогу только в один конец. После спектакля приезжал домой в 1–2 часа ночи. Театр дал Юре комнату в общежитии, и он часто оставался там ночевать. Жизнь моих родителей тоже не изменилась. У папы – вечные съемки, концерты, озвучки, спектакли. У мамы только театр и, конечно, домашние дела. Но кроме творческой работы в театре у нее было много общественной нагрузки. Она состояла членом партбюро и месткома, долгие годы работала уполномоченным от театра в Союзе театральных деятелей, который назывался раньше Всероссийским театральным обществом.

Весной мужа призвали в армию, но, к счастью, отец помог ему устроиться служить в ансамбль МВД ведущим концертных программ. Служба в ансамбле была нетрудной, иногда Юру отпускали на день-два домой. Первый раз за границу он выехал с ансамблем. Это была Болгария. А я к этому времени уже побывала за границей два раза. Сначала это тоже была Болгария, куда я ездила туристом с молодежной группой. Вторая поездка получилась во Францию, и тоже с молодежной делегацией, организованной ЦК ВЛКСМ (Центральным комитетом комсомола). В это группу мне с большим трудом помог устроиться папа. Но все это было в беззаботные студенческие времена.