Анатолий Тарасов

«Юный динамовец», студенческая команда, одесское «Динамо», «Крылья Советов» — и вот цепочка оборвалась. Судьба привела Тарасова в армию и связала его с ней на три с половиной десятилетия.

Первое воинское звание Тарасова — рядовой. Он и тогда, пройдя от и до курс молодого бойца, и потом, облачившись в полковничью форму, называл «чудаками» тех, кто с неудовольствием шел на армейскую службу, считая время, проведенное на ней, потерянным, или — что гораздо хуже — старался от нее отлынить. «И дело не только в том, — говорил Тарасов, — что уровень технического оснащения войск сегодня настолько высок, что каждому молодому человеку — хочет он того или нет — приходится в армии повышать уровень своих знаний, учиться, но и в том, что воинская служба становится своего рода ускорителем совершенствования характера молодого человека».

Начальник физподготовки училища Борис Иннокентьевич Шангин, по всей вероятности, увидел в Тарасове нечто такое, что привело его к решению назначить солдата, только-только прошедшего курс молодого бойца, тренером футбольно-хоккейной команды учебного заведения. Тарасов рьяно взялся за дело. Сколотил вместе со слушателями коллектив, быстро превратившийся в лучший в Московском военном округе. Спустя несколько лет на базе команды училища были сформированы ставшие на какое-то время знаменитыми в стране футбольный и хоккейный клубы Военно-воздушных сил (ВВС).

В футбольной команде и в команде по хоккею с мячом Тарасов был не просто тренером, а тренером играющим. В таком совместительстве он видел крайнюю необходимость для себя — спортсмена, продолжающего активно играть в футбол и хоккей, но мечтающего при этом о тренерской стезе. А тренерское дело Тарасову уже тогда виделось основным делом жизни.

Приходилось нелегко. Нужно было соответствовать статусу играющего тренера, быть примером для остальных на площадке. У Тарасова никогда не было иллюзий относительно уровня своих игроцких способностей. Он видел, что в команде были хоккеисты и футболисты, которые играли лучше, чем он. «Им, — вспоминал Тарасов, — я мог дать только один урок — абсолютной преданности спорту. И потому я тренировался с особой страстью, при всех условиях, в любую погоду: в слякоть и мороз, в дождь и снег». Тарасов первым приходил на занятия, время на которые выделялось за счет часов, отведенных на физподготовку, последним их покидал. Много учился, много читал, вел записи всех тренировок, тщательно к ним готовился, анализировал матчи и разбирал их с партнерами. В училище и родился знаменитый призыв Тарасова: «Тренироваться азартно, весело, с улыбкой!»

Опыт работы с командой училища не был продолжительным. Весной 1940 года Тарасова перевели в ЦДКА. Он отправился на подготовительный сбор армейского клуба в Батуми, где поближе познакомился с Григорием Федотовым, признанным тогда мастером. Гриню, как называл Тарасов Федотова, он знал и раньше. В детстве Толю с Юрой мама почти каждое лето отвозила к знакомым в деревню — в район Ногинска и Глухова. В тех краях родился, вырос, научился играть в футбол Федотов. Местные мальчишки, и Федотов был среди них, иногда принимали Толю Тарасова в состав одной из «диких команд», бесконечно сражавшихся на пустырях. «Мог ли я догадываться, — вспоминал Тарасов, — что спустя несколько лет наш Гриня станет звездой первой величины и мне выпадет счастье изо дня в день тренироваться рядом с ним!» На юг тогда Федотов приехал позже других. Он восстанавливался в Москве после операции — ему, страдавшему от ангины, удалили гланды.

Тренируясь с классными мастерами, играя вместе с ними, Тарасов в очередной раз убедился, что из него футболист высокого уровня получиться не мог. Не хватало стартовой скорости. Но Тарасов все равно был счастлив: единицы получали приглашение в ведущий армейский клуб страны.

В то время армейцев тренировал «интереснейший человек, тонкий психолог и отличный педагог» Сергей Васильевич Бухтеев — фигура в отечественном спорте незаслуженно забытая. Бухтеев запомнился Тарасову редчайшим достоинством — умением находить подход к каждому футболисту, с которым ему доводилось общаться. «По собственному опыту, — отмечал Тарасов, — знаю, как невероятно трудно найти ключ к каждому хоккеисту — разный возраст, различная степень интеллекта, разные интересы спортсменов превращают эту задачу в почти неразрешимую».