Анатолий Тарасов

На каком-то этапе Тарасов, поверивший в возможности школы ЦСКА, в то, что она бесперебойно будет поставлять в команду игроков класса Полупанова, Лутченко, Третьяка, Викулова, Харламова, Блинова, каждый из которых безболезненно вольется в состав мощного клуба, практически перестал заниматься тем, чем всегда занимался прежде, — кропотливой, требующей сил и времени ювелирной доводкой молодых игроков, чей талант по каким-то причинам не проявляется моментально. С такими игроками расставались, они попадали в другие клубы (только в составе «Крыльев» — лидера чемпионата, а потом его победителя — их было полдюжины, в том числе ставшие постоянными игроками сборной Лебедев, Анисин и Бодунов). А новых становилось всё меньше и меньше. Но с другой стороны, говоря об игроках, с которыми ЦСКА расставался, не стоит забывать, что не у всех из них хватило терпения, сил и характера выдержать, по образному выражению Кулагина, армейские «духовные и телесные испытания».

Кулагину, десять лет проработавшему в тренерском штабе ЦСКА, больше, чем кому бы то ни было, была известна организация дела в армейском клубе. Когда Борис Павлович столкнулся с технологией учебно-тренировочного процесса в других командах, в частности в «Крыльях», куда он пришел работать после ЦСКА и где ему, руководствуясь армейскими наработками, удалось дойти до чемпионского титула, он, по его словам, «еще яснее понял: ЦСКА опережает остальных намного, думаю, примерно на пять-шесть лет». Оценивая завоеванное ЦСКА в сезоне-1972/73 восемнадцатое в истории советского хоккея чемпионство — последнее в потрясающе насыщенной карьере Анатолия Тарасова, Кулагин призывал оставить в стороне такие объективные факторы, способствующие превосходству ЦСКА над остальными, как тренировочная база, условия для отдыха, подбор игроков и тренеров, а обратиться прежде всего к тренировочному труду. Хоккеист, прошедший школу тренировочной работы в ЦСКА, говорил Кулагин, никогда не скажет: «Всё, устал, больше не могу». Не скажет не потому, что он и в самом деле не устал, а потому, что «понял, пережил, почувствовал на себе: человек способен перешагнуть через это самое “не могу”. Надо только перетерпеть, пересилить себя. Хоккеисты ЦСКА научились этому на тренировках». Постоянно приводя своим игрокам в пример ЦСКА и требуя беспрекословного выполнения разработанной им тренировочной программы, Кулагин пришел к золоту после поступательных турнирных шагов, на которые все обратили внимание. В первом его сезоне в «Крыльях» — четвертое место, во втором — бронза. Кулагин вспоминал, что когда он возглавил «Крылья» и организовал после завершения сезона двухнедельный тренировочный лагерь для новой команды, ветераны роптали: «Зачем всё это нужно летом, накануне отдыха? Это же самое настоящее самоистязание, притом совершенно бессмысленное». Но предложенные тогда Кулагиным нагрузки даже не приблизились к армейским.

На протяжении последнего в своей жизни хоккейного чемпионата страны, проигранного ЦСКА после восемнадцати чемпионских титулов, Тарасов был вынужден частенько покидать тренировочный лагерь команды и перемещаться в госпиталь. Здоровье не позволяло ему работать в полную силу. Тарасов оставлял клуб на Константина Локтева. В нескольких последних турах именно Локтев готовил хоккеистов к матчам и матчи эти вел. Перед московскими играми он ездил к Тарасову либо в госпиталь, либо домой. Они обсуждали предстоящую игру, Локтев информировал Тарасова о состоянии игроков, рассказывал о своем видении состава звеньев и о том, как он видит возможные в них перестановки в зависимости от того, как будет складываться матч. По горячим следам не раскладывали игры на составляющие, но на следующий день детально их разбирали.

Однажды, еще задолго до последнего сезона Тарасова, журналист Борис Левин собрался с духом и задал Анатолию Владимировичу вопрос:

«Наступит время, когда придется кому-либо из учеников передать руководство командой. Кто сможет вас заменить?»

Левин вспоминал, что «мохнатые седые брови, как две птицы, вспорхнули вверх: “Заменить? Резко берешь, батенька!” — И после длительной паузы попросил: “Перечисли, кто, по-твоему, смог бы Тарасова заменить?”».

Левин стал называть — одного за другим — самых именитых армейских игроков и после каждой фамилии слышал в ответ характеристику в стиле Тарасова:

— Морковный кофе.

— Подкаблучник, руководить будет жена.

— До глубокой старости сохранит детский ум.

— Нужен творец, а этот — исполнитель, не больше.

После фамилии Локтев:

— Коська сможет. Сможет — всё есть. Но вот как он совладает с начальниками? Они на него попрут, как на бастион, их остановить может только Тарасов. Коська будет воевать и проиграет.