Анатолий Зверев в воспоминаниях современников

«„Придворный портретист Её Величества московской интеллигенции“, имя которого обросло мифом и передавалось из уст в уста», — вспоминает искусствовед И. Левкова-Ламм о Звереве. Такие известные зарубежные деятели, как французский дирижер Игорь Маркевич, директора американского Музея современного искусства Рене Л’Арнонкур и Альфред Барр активно содействовали популяризации имени художника. В период с 1965 года, когда были организованы первые персональные выставки Зверева в Париже и Женеве, по 1986 год его работы экспонировались на Западе более тридцати раз: Италия, Западная Германия, Англия, Франция, Швейцария, Австрия, Дания, США — страны, которые неоднократно предоставляли свои галереи для показа картин Зверева. Как отмечает Костаки, западные критики высоко оценили работы художника — говорили даже, что их можно сравнить лишь с шедеврами Матисса или Пикассо. За полгода до смерти А. Зверева, в 1986 году в Нью-Йорке в галерее «Курос» в течение двух месяцев экспонировались работы художника, — в основном раннего периода его творчества (50–60-е годы). Эта выставка вызвала большой интерес у американской публики и получила положительный отзыв в американской прессе.

Как отмечает художник и искусствовед В. Длуги: «Анатолий Зверев — один из самых экспрессивных и спонтанных художников нашего времени. Его манера настолько индивидуальна, что в каждой его картине можно немедленно узнать почерк автора. Особенно в портретах его техника достигает необычайного эффекта. Блестящая комбинация красочных мазков с кусками холста создаёт необыкновенный световой и пространственный ритм. Отсутствие деталировки делает понятной структурную композицию, которая подчёркивает внутреннее состояние человека. Несколькими штрихами он достигает огромного драматического эффекта, спонтанности и мгновенности. Художнику удаётся передать чувство непосредственной связи между ним и его моделью».

О Звереве писали многие, пытаясь проникнуть в его глубокий, сложный и противоречивый характер. Но никому не удавалось так передать внутренний духовный мир, как самому автору. Автопортрет Анатолия Зверева — лучшее описание личности мастера.

АДОЛЬФ ДЕМКО В Сокольниках

Со Зверевым я познакомился в Доме пионеров Сокольнического района еще мальчишкой. Это было в начале 50-х годов. Кружок рисования в Доме пионеров возглавлял выдающийся педагог Владимир Акимович Рожков. Художник-профессионал, ученик Кардовского, беззаветно преданный искусству, он любил детей, и они отвечали ему взаимностью. В кружке царила атмосфера добра и любви, почти домашняя обстановка. В основном там занимались дети из бедных семей.

Над всем кружком витал дух Зверева, которого Владимир Акимович все время рекламировал, показывая его работы. Они висели на стенах, как образцы среди других работ.

Толик в кружок ходил нерегулярно, но довольно часто. К тому времени он был для нас уже взрослым. Но это было в традиции кружка, в который ходили ребята разных возрастов. Приходил он обычно как маэстро, без красок и бумаги, на что «Акимыч», как мы звали нашего учителя, ворчал на Зверева, выдавая ему краски и бумагу, или старые ненужные рисунки ребят, на обороте которых Толик рисовал. В кружке его любили. В работе Толик был примером для подражания. Он без конца экспериментировал. Манера работы была ни на что не похожа: вместо одного карандаша — пять-шесть одновременно, вместо кисти — щетка и веник, пальцы и что угодно. Длительной работы он не любил и делал все быстро, за раз. В кружке в основном рисовал и писал натюрморты, гипсовые тела и головы, пейзажи. Толик все это рисовал виртуозно, быстро, в различных манерах. Любимым занятием кружковцев были наброски (все по очереди позировали минут по 15–20). Наброски Толик обожал. Делал их мастерски, вызывая всеобщее восхищение.

Жил он рядом с Домом пионеров, через улицу напротив. Как оказалось, одновременно он ходил и в другие кружки рисования — и в клуб Русакова, и в кружок парка «Сокольники», и в Измайловский Дом пионеров.

Владимир Акимович Толика любил. У них были очень теплые отношения. Когда Толика взяли в армию во флот, они переписывались. Толик вместе с письмами присылал Акимычу наброски со своих сослуживцев. Рожков его постоянно опекал, помогал ему. И Толик всегда помнил об Акимыче и, став уже совсем взрослым, навещал его постоянно.

Рожков называл Толика гением и очень гордился им, всегда рассказывал нам о нем разные истории.

В кружок для дополнительных занятий также ходили приятели Зверева, с которыми он учился в училище ХРУ, которое они называли «ХРЮ» — Гущин, Горячкин, Шабанов, Мишин и другие.

Акимыч часто оставлял им ключи, и они работали там чуть ли не каждый день, вызывая недовольство директрисы Дома пионеров.

Толик часто оформлял Дом пионеров к Новому году, писал роскошных Дедов Морозов, новогодние панно с ночными пейзажами, волками, зайцами, лунным светом, тройками, пользуясь веником, щетками, разбрызгивая гуашь, разливая ее ведрами воды. Это были изумительно эффектные вещи.