Анатомия человеческих сообществ. Как сознание определяет наше бытие

Еще одна положительная обратная связь возникла с появлением практики приготовления пищи: использование огня разрушало клеточные стенки растений, снижало их ядовитость, а также размягчало мясо. Вероятно, сочетание этих факторов ускорило эволюцию мозга, и не только из-за повышения питательности пищи, но и из-за того, что снизилась необходимость в ее интенсивном переваривании[242]. Как предположила антрополог Лесли Айелло, эволюция мозга и пищеварительной системы взаимосвязаны. Мозг – высокозатратный орган: составляя всего около 2 % от массы тела, он потребляет около 20 % всей энергии организма. Увеличение этого органа у ранних людей могло произойти только за счет снижения энергозатрат на столь же высокозатратную пищеварительную систему. И действительно, кишечник современного человека не такой сложный, как у других приматов[243].

Женщинам дорого обошлась беспомощность детей. Отчасти помогла взаимопомощь. Как отметила антрополог Сара Хрди, грудное вскармливание стало до некоторой степени групповым делом, поскольку многим женщинам, родственницам и не родственницам, приходилось совместно присматривать за детьми и защищать их[244]. Связанным с этим важным эволюционным событием стало появление менопаузы. В отличие от других приматов, женщины способны надолго пережить свой фертильный возраст – особенность, давно озадачивавшая биологов-эволюционистов. За счет более продолжительной жизни и менопаузы появились бабушки, то есть женщины, которые могли вкладывать больше времени и сил в выращивание внуков, а не рожать еще детей. Факты, касающиеся эволюционной роли менопаузы, пока не столь ясны, как нам хотелось бы, но это физиологическое новшество, по-видимому, создало еще один адаптационный цикл. Маленькие дети требовали лучшей защиты, на них уходило больше сил, а матери могли предоставить им все это, только располагая дополнительной помощью, которая позволяла им рожать больше беспомощных младенцев и дольше их вскармливать.

Возникновение пар

Критическим эволюционным изменением стало возникновение супружеских пар, тесного союза между мужчиной и женщиной для рождения и воспитания детей. Во всех человеческих сообществах между мужчиной и женщиной существуют такие устойчивые предсказумые связи, которые характеризуются «монополией» на половое размножение, совместными вложениями в потомство, а также безусловной взаимовыручкой и совместным использованием ресурсов[245]. И хотя все это нам знакомо, и именно потому, что знакомо, мы должны помнить, насколько необычным является это возникшее в ходе эволюции поведение. Верно, что и голубям не чуждо семейное счастье – на самом деле многие птицы образуют устойчивые пары для воспроизведения потомства, – но в таксономическом отношении они очень далеки от нас. У высших приматов, ближайших родственников людей, самки сами добывают пищу для себя и своих детенышей, и это одинаковое поведение в самых разных репродуктивных системах – от гаремов горилл до промискуитетных групп шимпанзе.

Человеческие пары необычны и в других отношениях. Во-первых, их связь часто поддерживается сильным чувством привязанности или взаимной привлекательности партнеров, а также интуитивным чувством солидарности. Антропологи наблюдали различные формы романтической привязанности и даже страсти в самых разнообразных сообществах, так что такого рода чувства определенно не являются «западным изобретением»[246]. Частота, с которой любовь и брак совпадают, сильно различается в зависимости от места и, конечно, в зависимости от конкретного брака. И все же чувство общей судьбы, солидарности партнеров исключительно и отличает нас от всех других приматов.

Во-вторых, парный брак, помимо двух главных участников, включает и других людей. Например, союз Виктории и Альберта создает социальные связи между родственниками Виктории и Альбертом, так же как и между родственниками Альберта и Викторией. Иначе говоря, в ходе человеческой эволюции появились не только супружеские пары, но также и некровные родственники. В самом деле, во многих человеческих группах родители и родня фактически участвуют в подборе подходящих партнеров для прочных союзов – это верно для многих племен охотников-собирателей, для всех земледельческих и многих современных сообществ[247]. Этот факт до глубины души поразил бы антрополога-шимпанзе. Другим видам никакие некровные родственники не известны.

В-третьих, отцы активно интересуются своими детьми и эмоционально привязаны к ним, оберегают и заботятся о них[248]. Отцы защищают своих детей и обеспечивают их ресурсами, во многих культурах они еще и играют с ними и повсеместно на протяжении многих лет интересуются их благополучием. Рождение ребенка сильно меняет побуждения отца и отражается на уровне его нейрофизиологических и гормональных процессов – отцовство в буквальном смысле перестраивает мозг мужчины[249].