Анатомия финансового пузыря

Восьмым признаком является резкое увеличение количества IPO и ухудшение качества размещаемых бумаг. «Инвестиционный бум ведет не только к формированию большего числа инвестиционных пулов, но к валу новых выпусков. Календарь размещений был плотным в конце 1920-х, в конце 1960-х и на развивающихся рынках – в 1993 году. Во время нефтяного и ресурсного бума 1970-х размещались акции нефтяных и добывающих компаний. Во время технологической мини-мании 1983 года эти акции среди новых выпусков преобладали. То же самое происходило с выпусками “мусорных” облигаций в середине 1980-х. В конце 1990-х сначала был всплеск IPO акций компаний, завязанных на Китай (переподписка на IPO Beijing Investment 1997 года составила 400 раз), а затем всяческих интернет– и технологических акций. Чрезмерная спекуляция особенно заметна, когда велика переподписка на IPO (китайские акции типа H и B в 1996 и 1997 годах, интернет-акции в 1990-х), или когда рост стоимости в первый день котирования велик. Кроме того, чем большее число выпусков концентрируется в одной отрасли (плавучие казино, биотехнологии, фонды недвижимости, страновые фонды, технологические и интернет-компании и т. п.), тем более вероятно, что такая отрасль приближается к долгосрочному или циклическому пику.

К концу бума размещений цены становятся чрезмерными, а качество эмитентов ухудшается» [Faber 2008, р. 150–151]. Кстати, и огромная переподписка на IPO – тоже признак пузыря. Она наблюдалась и в ходе интернет-мании.

Джей Риттер, известный американский финансист-академик, специализирующийся на IPO, в 1991 году опубликовал важную статью, в которой привел результаты анализа динамики IPO в период с 1977-го по 1983 год – на бычьем рынке. Как оказалось, 61% всех IPO было проведено в 1983 году, то есть на пике, а в первые пять лет, когда качество эмитентов было самым высоким, IPO сделали всего 6% компаний выборки [Ritter 1991].

Девятым признаком пузыря является узость рынка, то есть рост лишь в отдельных его сегментах: «На спекулятивной фазе рынка лидеров очень мало. Обычно лишь горста акций растет и продолжает взвинчивать индекс, тогда как большая часть рынка погружается в летаргический сон, и список новых максимумов сокращается. Хотя американский рынок достиг своего максимума в 1929 году, большинство акций достигли пика еще в 1928-м» [Faber 2008, р. 151]. «Одним из наиболее надежных симптомов того, что рыночная мания подошла к концу, является концентрация спекуляции среди нескольких акций, обычно это всего один сектор. И часто последний большой спекулятивный скачок сопровождается появлением большого количества низкокачественных акций или компаний, которые меняют свою сферу деятельности (а иногда и просто имя) и неожиданно начинают фокусироваться на «горячем» секторе. В конце 1990-х годов в Австралии ряд добывающих компаний переименовались в доткомы с единственной целью – поднять курс своих акций» [Faber 2008, р. 150–552]. Кстати, Фабер заметил, что резкий рост цен акций в первый день котирования по сравнению с ценой размещения – тоже признак чрезмерной спекуляции. Для интернет-бума это было очень характерно.

Десятым признаком пузыря является распространение финансового мошенничества. Кстати, этот признак тоже мало помогает в диагностике, поскольку тот факт, что мошенничество имело место, обычно вскрывается после пузыря. Так, пузырь на рынке акций в США в конце 1990 года спряжен с такими известными махинациями, как подтасовывание отчетности американскими компаниями Enron, WorldCom, Tyco, а в Европе – компаниями Ahold, Parmalat и другими. Видели мы это и на примере «Компании Южных морей». Много мошеннических схем вскрылось и в Японии после коллапса рынка в 1989 году. Я подробно на этом останавливаться не хочу, так как данная тема необъятна и тянет на самостоятельную книгу. Объясню только, с чем это связано. Как заметил Киндлебергер, «из исторических наблюдений ясно, что мошенничество – это ответ на жадный аппетит к богатству, подстрекаемый бумом. Когда денежная система трещит по швам, институты теряют ликвидность, мошенники-неудачники вот-вот будут выявлены, соблазн схватить деньги и убежать становится практически непреодолимым» [Kindleberger 1989, р. 11]. «Мошенничество растет с процветанием. В случае финансового кризиса оно еще больше увеличивается из-за жестких условий кредитования и из-за того, что цены перестают расти и начинают падать» [Kindleberger 1989, р. 91].

По моему мнению, самый продвинутый список симптомов спекулятивного бума (на макроуровне) в той или иной стране привел опять же Марк Фабер [Faber 2008, р. 68]. Вот дословно его текст:

• «Инвестиционная мания случается раз в поколение. Ее распознать легче всего (по сравнению с другими фазами экономического цикла. – Е.Ч.), поскольку спекуляция становится неконтролируемой.

• Единственная проблема в том, что эта фаза может принести колоссальные выигрыши до того, как она закончится и все взорвется.