Анатомия финансового пузыря

В 1878–1884 годах французский историк Ипполит Тайн публикует многотомный труд «Происхождение современного французского государства» («Les Origin de la France Contemporaine»), несколько томов которого посвящены Французской революции 1789 года. Его выводы таковы: это была даже не революция, а распад власти и общества; революция вылилась в спонтанную анархию и власть толпы и на улицах, и в парламенте; она отвернула от себя ответственных граждан и открыла пути для неудачников и демагогов; захват власти якобинцами был возможен лишь в результате систематического устрашения несогласных; нищета и деспотизм при революционном правительстве были куда хуже, чем при старом режиме [Цит. по Van Ginneken 1992, р. 39]. Тайн посвящает целую главу (глава 3 тома 5) психологическому состоянию народа до и во время революции, где он рассуждает как раз о психологии толпы. Как выражается Тайн: «разъяренное животное уничтожает все на своем пути, пусть даже ценой собственных ранений, c ревом устремляясь к препятствию, которое должно быть устранено. Это происходит из-за отсутствия лидеров и организации, из-за того, что оно всего лишь часть стада» [Цит. по Van Ginneken 1992, р. 38]. Таким образом, Тайн, несмотря на то что он был историком, а не психологом, становится одним из первых ученых, заговоривших о психологии толпы.

Спустя почти десять лет, в 1891 году, в Италии выходит небольшая книга молодого 23-летнего криминалиста Сципиона Сигеле (Scipio Sighele) «Преступная толпа». В конце XIX века в Италии бурно развивается криминалистика и такое, ныне считающееся реакционным, направление, как криминальная антропология – поиск закономерностей между внешним видом человека и преступными наклонностями (отсюда недалеко и до теории Гитлера о превосходстве арийской расы). Из известных российскому читателю фигур, представлявших этот жанр, назову Чезаре Ломброзо. Поклонник теории естественного отбора Чарльза Дарвина и трудов Ипполита Тайна, Ломброзо утверждает, что существует принципиальная разница между неизбежной революцией, которая является здоровым явлением, и деструктивными беспорядками, которые можно считать патологией. Ломброзо предлагает анализировать биологические, психологические, социальные и другие условия возникновения революций и беспорядков. Впоследствии исследованиями толпы занимаются и менее известные сейчас, но видные в свое время итальянцы – криминолог (и учитель Сигеле) Энрико Ферри (Enrico Ferri) и психолог Джузеппе Сержи (Guiseppe Sergi). Последний, в частности, пишет: «Все знают, что существуют душевные болезни и специальные учреждения для душевнобольных. Но лишь немногие верят в возможность коллективного помешательства – психологической болезни, распространяющейся как опасная эпидемия. В ходе моего анализа различных исторических периодов и современных событий я пришел к выводу, что коллективные психологические болезни таки существуют и распространяются, как любые другие эпидемии, поэтому я назвал их эпидемическими психозами» [Цит. по Van Ginneken 1992, р. 42].

Взращенный на идеях Ломброзо, Сержи, раннего Тарда и некоторых других итальянских и французских авторов, в «Преступной толпе» Сигеле говорит о том, что не только животные, но и люди имитируют поведение друг друга. Предыдущие авторы, в частности Тард, о котором речь пойдет ниже, уже предлагали этому разные объяснения: нравственная эпидемия, социальная имитация и гипнотическое внушение. Спигеле добавляет: в толпе легче распространяются примитивные (эмоциональные) тенденции, нежели цивилизованные (рациональные). Чем больше людей охвачено определенной эмоцией, тем она будет сильнее. В результате в толпе возникает некое ментальное единство, что-то вроде «души толпы».

Сигеле пишет: «Демонстрации образуются всегда меньшим числом людей, чем то, которое в конце концов принимает в них участие. В этом случае подражательное внушение оказывает свое влияние не только непосредственно, в том смысле, что к первой группе демонстраторов присоединяются из любопытства уличные праздношатающиеся, но и косвенным образом, в том смысле, что большинство, узнав из газет или каким либо иным образом, что такая-то демонстрация состоится в такой то день и в таком-то месте, скажет себе: нужно будет пойти посмотреть! – и пойдет туда на самом деле.

Таким образом, во всех сборищах – лиц, знающих истинную их цель, очень мало: большинство идет, как оно само выражается, посмотреть.