Анатомия измены (СИ)

— Можно, но так вкуснее, — приблизившись, еще раз лизнул меня сладким языком. — У тебя там ничего не пригорит? — повернул нос в сторону кухни.

— Ой! — вскрикнула я, и поскакала доставать пироги из духовки.

— Гуляют, значит, — бесцеремонно мне запустили руку под резинку домашних штанов, щупая задницу, стоило только отвернуться.

— Ста-а-ас! — возмущаюсь. У меня горячий поднос с выпечкой, а он лезет под руку. Шмякнув весь противень на газовую плиту, обернулась.

— Что, Стас… Я соскучился. А ты? — темные, почти черные глаза ощупывают мое лицо.

— Я думала о тебе, — отворачиваюсь, делая вид, что занята перекладыванием пирожков на большую тарелку.

— До чего додумалась, моя сладкая, м? — его дыхание близко, в затылок.

— Мы об этом пожалеем, Лютый, — прислушиваюсь к ощущениям тела, тут же откликнувшегося на его прикосновения. Волна пошла накатами, скапливаясь внизу живота. И вот уже пульсирует и истекает влагой между ног. Но раздражает не это. К суровому мужику начинает тянуться хрупкое доверие, удивленно выбираясь из кокона и осторожно принюхиваясь. Доверие начинает вилять хвостом и тянуть лапу, чтобы попробовать. Циник во мне корежится и выкрикивает, что это капкан, ты совсем не тем местом думаешь, Дашка.

— Знаешь, если любишь, то готов идти на уступки. Я понимаю, Симметрия, о чем ты говоришь. Ты — крепкий орешек для любого мужика. Но я вставлю, если понадобится алмазные зубы, — щелкнул челюстью рядом с ухом и прикусил мочку уха. — Соглашайся, моя гордая птичка. Лютый не обидит ни тебя, ни малого. Клянусь жизнью.

— Надеюсь, жизнь у тебя одна. Если обманешь, рука у меня не дрогнет, ты знаешь.

— Знаю, — разворачивает меня к себе. — От тебя приму даже яду, если ненароком обижу.

— Хорошо, — отвечаю просто. — Давай попробуем, — только успеваю сказать, как меня пришибает к холодильнику передом, к себе задом.

— М-м-м! Для меня тут все готово, — мурлычет «смертник», распределяя влагу по «губам».

***

— Даш, ну ты скоро? Мы опаздываем, — муж очередной раз поднес к глазам экран мобильника, чтобы посмотреть время.

— Скоро, — делаю последние штрихи в макияже и спокойно бросаю помаду к остальным, в вазочку.

Каждый раз испытываю его терпение на прочность. Стервоза во мне никуда не делась. Мы серьезно опаздываем на какую-то важную, по словам Лютого, встречу с партнерами. Это не первый мой выход в «свет» в качестве его жены. Мы прожили год и не прибили друг друга, что интересно. Два лидера, два взрывоопасных объекта рядом: как огонь и порох…

— Да и хрен с ними! Давай лучше поедем в одно место? — вдруг предлагает, когда мы уже сидим в машине.

— Какое другое? — облизываю губы, чувствуя, что мой мужчина затеял провокацию.

— Грабанем банк. Ты постоишь на стреме… А, Симметрия? — загавкал смеясь, будто это смешно.

— Дурак! — фыркнула и положила руку ему на пах, не сильно сжав.

— Понял! Отпусти, родная, я больше не буду, — прошипел, когда давление усилилось.

— Подумай о нашем ребенке. Чтобы я таких шуточек больше не слышала!

— Каком ребенке? — у него челюсть отвисла и все внимание сосредоточилось на мне.

— Таком! За дорогой следи, папаша… — поворачиваю его лицо пальчиком обратно, на прямую дорогу смотреть.

— Офигеть, новость! Ты мне такое больше не говори, когда я за рулем. Мы так все столбы соберем… — заруливает на обочину, включая аварийку. Припарковавшись, заглушает двигатель. Его движения медленные, будто заторможенные.

— Дашка, так ты беременна? — бледное лицо иногда освещается огнями фар встречных автомобилей.

— Да, у нас будет второй ребенок, — кутаюсь в искусственную шубку. Лютый как не ругался, а шкуру убитых животных так и не смог на меня надеть.

— Спасибо, любимая, — схватив мою руку, прижимает к груди, где колошматит лютовское сердце. Потом подносит к губам и целует середину ладони, прикрыв глаза.

Конец