Анатомия колдовства

Деоринг зарычал. Рона отшатнулась от него и, опомнившись, напала снова — но слишком поздно. Лезвие шпаги всего лишь оставило ещё оден порез на камзоле, а в следующую секунду могучая лапища сгребла девушку и швырнула на снег.

Она попыталась схватить упавшую рядом шпагу — и закричала, когда жёсткий каблук чуть не раздавил пальцы.

— Хватит! — донёсся до неё голос Хенгеста. — Деоринг, ты победил. Теперь отойди.

— Не всё ли равно? — веселясь, спросил тот. — Она и так уже не жилец.

Он надавил сильнее, но забыл про вторую руку. Забыв про боль, Рона рванулась к шпаге — кто-то предостерегающе вскрикнул, но слишком поздно, она уже ухватилась за рукоять, крепко стиснула оружие и ударила куда-то вверх, не глядя, изо всех сил.

Рона не знала, достиг ли цели её выпад. Может, и достиг, ведь Деоринг охнул, как от боли. Но узнать наверняка она уже не могла — озверевший мужчина отвесил ей пинок прямо по голове, да такой, что потемнело в глазах. Потом, кажется, его оттащили, что-то говорила Альма, ей отвечал Эльфгар. Рона подняли, усадили в какое-то кресло, что-то сказали, она даже ответила — что угодно, лишь бы не молчать. А потом в глаз вдруг вонзилась боль — яркая, пронзительная. Она никогда ещё не представляла, что человеку может быть так больно. Но всё же могло.

Раскалённые щупальца расползлись по голове, ударили в грудь, и больше Рона не помнила ничего.

Интерлюдия I

Не должно принимать в природе иных причин сверх тех, которые истинны и достаточны для объяснения явлений… Природа проста и не роскошествует излишними причинами.

Исаак Ньютон

Солнце пекло как никогда. Воздух дрожал над раскалённым песком, а взметаемые редким ветром клубы пыли в этом мареве легко можно было принять за силуэты демонов — и пропустить появление демонов настоящих.

Когда-то давно на этом холме стоял прекрасный дворец, окружённый садом. Но пустыня неумолимо наступала, день за днём принося всё больше песка, и постепенно сад умер. Засохли деревья, пожелтела трава. Окрестные селения одно за другим исчезали, уходя на север — туда, где ещё остались плодородные земли и можно было жить. Лишь дворец всё ещё держался, утоляя жажду из единственного колодца в самом своём сердце. Колодец коснулся глубокой водяной жилы где-то далеко в недрах земли, и потому был неуязвим для песка.

А потом пришли демоны, жуткие, неестественные твари, одержимые злобой. После смерти они превращались в песок — белый, как мрамор, а не привычный жёлтый. Песок засыпал последнюю траву в округе, и дворец остался один посреди голой пустыни.

Только тогда хозяин наконец покинул свой дом. Он пришёл к царю и долго рассказывал о том, какое несчастье постигло его, как злые силы заняли родовое гнездо, и, заламывая руки, просил помощи. Его не пугала пустыня — он хотел вернуться домой.

Царь дал ему воинов, магов, зодчих и книжников, и скоро среди побелевших за это время песков снова закипела жизнь.

Дворец обзавёлся стеной из песчаника, не очень прочной, но долговечной, а сам стал акрополем этого одинокого замка. Круглые башни поднялись выше, чтобы наблюдатели могли увидеть противника издалека. Затем рабочие выкопали подземные галереи, где маги стали изучать демонов. Мало-помалу эти лаборатории ширились, наверху возникла библиотека, а из крепости стали уходить разведчики, высматривая идущие из пустыни следы врагов.

Дворец стал последним форпостом империи Джумар на далёком юге, и на долгие дни пути вокруг не осталось ни одного человека — даже пустынные отшельники погибли, когда пересохли оазисы. Лишь древний колодец по-прежнему давал воду.

С тех пор прошло немало времени. Все уже давно забыли, как звался дворец, а крепость называли просто «фец» — «последняя». На изящных статуях в саду выцвела краска, и кое-где проглядывал белоснежный мрамор, колонны дворца выветрились, но всё ещё держались. Жившие здесь люди уже не заботились о красоте — у них хватало другой работы.

Сюда отправляли всех магов Джумара, желавших принести пользу империи и обладавших нужным здоровьем. Отправили и чужака с далёкого Севера, когда тот показал, что ни в чём не уступает южанам.

В этот день Магнус Эриксон, некромант пятого звена при исследовательской группе крепости Фец, создавал новую химеру. Он искал способы усложнить поведение мёртвых слуг, чтобы не держать их всё время на поводке, а отдавать простые приказы — например, охранять. Прежние создания умели нести стражу, но бросались на любого, кто подходил ближе, не различая своих и чужих. Исправление этого недостатка могло принести немало пользы.

Но судьба, кажется, решила распорядиться иначе. Работа ещё только начиналась, а в подземной галерее уже слышался стук кованых сапог — кто-то уверенно шёл к лаборатории Магнуса. И только один человек из знакомых ему носил такую обувь.