Анатомия колдовства

— Ты спрашивала, какова следующая ступень, — сказал Магнус. Кадавр поплыл к следующему пятну, в котором угадывалась разбитая корма. — Сервус. Если человек умер не больше чем два часа назад, его можно воскресить как слугу. Это будет уже не кадавр, которого джумарские маги обычно зовут «третьей рукой» — у него есть примитивный разум, реакции, а при желании его даже можно заставить говорить. Он не умеет думать — только выполнять приказы, да и то если знал при жизни, как это делать. Воскресив крестьянина, даже самый умелый колдун не заставит его, например, сражаться мечом. Только если лишит разума, превратит в кадавра и станет драться сам, используя его тело.

— Мерзость.

— Ты повторяешь слова октафидентов. Они считают точно так же.

— Но они ведь когда-то были живыми! Это — люди, которые любили, чувствовали, жили!

— А теперь — всего лишь мясо, — холодно ответил колдун. Второе пятно действительно оказалось оторванной кормой, и на счастье Магнуса, она почти уцелела. Значит, кони не разлетелись по всему океану. — В нём нет разума.

Кадавр сорвал задвижку с двери и проник внутрь. Света там почти не было, но Магнус хорошо помнил расположение кают — к тому же кони содержались у самого входа.

— Все равно противно, — пробурчала Рона. — Умерших нужно достойно похоронить, а не… вот так.

Магнус не ответил. Он занимался тем, что руками кадавра вытаскивал на поверхность трупы лошадей. Придётся изрядно поработать, чтобы не пугать народ, но уж на это его умений хватит.

Вскоре из моря выплыл бывший матрос, таща за собой тело. На суше его силы разом иссякли, но колдун не дремал и тут же потянулся к скакуну, насыщая плоть своей силой.

— Меня сейчас стошнит, — простонала Рона, глядя в мёртвые глаза лошади.

— Ты сама хотела пойти со мной, — усмехнулся Магнус.

— Я же не знала, что ты будешь тут делать!

— А стоило спросить. Но ты можешь уйти, если хочешь.

— Ну нет, — с отвращением сказала девушка. Щеки её вновь порозовели. — Уж если пришла, так досмотрю до конца.

Колдун не стал с ней спорить.

Выбрав место поровнее, Магнус заставил мёртвого коня лечь и одним движением вскрыл ему брюхо, отчего Рона всё же не стерпела и быстро отвернулась, опорожняя желудок. Некромант не повёл и бровью. Он вообще забыл о существовании спутницы: его целиком занимала работа.

Быстрыми размашистыми движениями он вычистил тело от лишней плоти, которую заставил истлеть и рассыпаться прахом. Затем принялся срезать человеческие мышцы пласт за пластом и переносить их на химеру, укрепляя тело. Кадавр помогал, делая грязную работу — то есть прижимая куски собственной плоти к нужным местам и держа там, пока Магнус сосредоточенно сплавлял их вместе. Рона, уже слегка оправившаяся от увиденного, с брезгливой гримасой наблюдала за его действиями, но уходить не пыталась.

— Ты превращаешь тело в пыль, — сказала она, глядя, как Магнус уничтожает очередную порцию отходов. — Это тоже некромантия?

— Нет, это уже полноценная теургия, — рассеянно ответил колдун, сшивая края разреза. — Впрочем, и некромантия ведь тоже относится к теургии, то есть высшей магии. Видишь ли, у академиков, что октафидентов, что джумарцев, давно уже идут самые учёные споры о том, как классифицировать магию. И получается у них плохо. Один предлагает одно, другой другое, третий — ещё что-нибудь, иногда даже дерутся и за бороды друг друга таскают, выясняя, чьи мысли вернее. Одни делят магию на четыре стихии, но не знают, куда отнести некромантию и иные школы. Другие придумали колдовство тёмное и светлое, но не знают, как тогда быть с джумарцами — у нас ведь любой мастер Смерти умеет исцелять, а значит, он и чёрный, и белый сразу. Были даже такие, которые объявили святую молитву всего лишь формой магии — их, конечно, тут же осудили за ересь, Окта на это быстра. А единого мнения как не было, так и нет. Даже на отдельные школы чётко разделить магию не выходит, они все друг в друга перетекают. Тление, которым я разлагаю отходы — работа с плотью, то есть оно лежит близко к некромантии и магии Жизни, но тлением также называется разложение дерева или металла, а для них применяются совсем другие методы. И поди разберись во всем этом.

— Сколько учёности, — поморщилась Рона. — По мне, так научился огнём плевать по врагу — и хватит.

— Ты практик, — усмехнулся колдун и выпрямился, только сейчас заметив, что солнце успело проделать по небу изрядный путь. Темнело здесь на редкость быстро. — Как и я.

Он щёлкнул пальцами, и конь поднялся на ноги. Теперь он уже не был похож на пробывший сутки в воде труп — лишь отсутствие пара из ноздрей да мёртвые белёсые глаза выдавали его истинную природу. На бугристой чёрной шкуре не осталось ни единого шрама.

— Ну… — пробормотала девушка, глядя на химеру. — Выглядело жутко, но если не знать, как ты это делал, то получился прекрасный скакун.