Анатомия любви

И как раз в этот момент Кит, сидевший, наверное, футах в двадцати от того места, где стоял я, запустил в меня высоким тонким стаканом. Не знаю, хотел ли он причинить мне боль или напугать, думал ли об этом вообще, но стакан разбился о стену в футе или даже меньше от моей головы. Осколки стекла брызнули мне в лицо, но порезов не было, и я решил, что это просто раскрошенный лед. Прозрачное донышко стакана упало на мое плечо, а позже я обнаружил осколки в кармане рубашки. Мне потребовалось время, чтобы осмыслить случившееся, чтобы осознать, какое отношение это имеет ко мне. Я услышал звон и краем глаза, словно в замедленной съемке, увидел, что Кит подается вперед и швыряет стакан, а затем ощутил, как жидкость стекает по волосам на лицо, на рубашку, и что все смотрят на меня. Роберт перестал читать, Нэнси схватилась за плечо Ингрид, и обе они ахнули. Я наконец-то закрыл лицо и отвернулся, сгорбившись и мотая головой.

– О, Кит! Кит… – Голос Энн прозвучал измученно, в нем была скорее боль, чем порицание.

– Пусть уходит! Пусть убирается отсюда! – закричал Кит.

Я повернулся к нему, тряся мокрыми руками, все еще согнувшись, готовый защищаться от следующих ударов. Кит поднялся и сорвался с места, словно беговая лошадь. Было жутко наблюдать, как гневно и напряженно он дышит. Его ребра ходили вверх и вниз, как огромные крылья. Наверное, не один я испугался, что надо будет делать, если Кит вдруг потеряет сознание.

– Когда он здесь, я ничего не чувствую. Он снова вернулся только для того, чтобы причинить новые несчастья. Господи, не могу поверить! Ему нельзя здесь оставаться. Пусть уходит! – А затем, повернувшись ко мне, он повторил: – Убирайся, убирайся!

– Я ухожу, – посмотрев на Энн, сказал я.

– Прочь! Прочь! – вопил Кит. – Прочь! Прочь! Прочь!

– Заткнись! – велел Сэмми. Он попытался схватить Кита за руку, но промахнулся.

Энн прикрыла глаза и покачала головой. Уходи? Оставайся?

– Я пойду, – сказал я не столько Киту, сколько самому себе.

Я оглядел комнату. Никто из них не осмелился встретиться со мной взглядом. Я кивнул, по глупости стараясь вести себя нормально. Сквозь лихорадочный туман я увидел, как Кит взял со стола второй стакан, а потом тот поплыл ко мне, медленно, по горизонтали, расплескивая виски и лед, выстреливая отраженным светом лампы. На этот раз он разбился о стену на порядочном расстоянии от меня. На белой стене расплылось огромное пятно. Я шагнул вперед и раздавил ногой большой кусок стекла. Осколки захрустели по деревянному полу, производя мерзкий, царапающий звук. Я закрыл лицо руками. Мне показалось, в меня летит очередной стакан, однако Кит стоял неподвижно, чуть выставив перед собой руки, защищаясь, как будто я мог наброситься на него.

Я быстро прошел по длинному коридору и вышел из квартиры. Конечно же, никто не окликнул меня. Я закрыл за собой дверь, но замок не защелкнулся. Дверь так и осталась приоткрытой. Я не рискнул вызвать лифт и нашел в центре площадки лестницу. Спустился бегом на пару пролетов, но потом вынужден был присесть, потому что ноги меня не слушались. Мне показалось, будто целый пучок нервов вышел из строя. Я опустился на мраморные ступеньки и принялся щипать лодыжки и колотить себя по коленям до тех пор, пока чувствительность не вернулась.

Когда я вышел из дома Энн, подъехало такси. Его шины шваркнули о бордюрный камень, а следующее, что я запомнил, как открывается задняя дверь и из машины выходит Джейд. Она немного подросла. Вместо длинных волос она носила теперь короткую, спортивную стрижку, совершенно гладкую, с прямым пробором, волосы убраны за уши и перехвачены темно-синим пластмассовым обручем. На Джейд была желтая блузка, расстегнутая сверху на две пуговицы. На шее, на которой висела тонкая золотая цепочка, образовались три глубокие складки. Брюки цвета хаки, свободные, с завышенной талией. Небольшая дорожная сумка из черного нейлона. Джейд была загорелая, сильно загорелая. Она пристально смотрела на меня.

Такси отъехало. Джейд сделала шаг вперед. Она раскрыла рот, а потом снова плотно его сжала. Я медленно пошел к ней, а когда остановился, носки моих ботинок практически касались ее.

– Мама сказала, что ты здесь, – произнесла Джейд.

– Да. Да, я здесь, – сказал я, а затем притянул ее к себе.

Я чувствовал, что она сопротивляется, однако не сильно. Я заключил ее в объятия, обнял так, как представлял это себе десять тысяч раз. Я подумал – мимоходом, – не принуждаю ли ее. Я ощущал прикосновение ее груди, вдыхал великолепный запах ее духов, навсегда запоминая контуры ее тела. Она положила руки мне на плечи. Не отвечая на мое объятие. Не отталкивая меня.