Анатомия мечты

Косые лучи солнца рисовали на блестящем бархате его головы причудливые узоры, и в мягком их свете, вспыхивали ночною тьмой, темные сапфиры его глаз. И Лира, прильнув щекой к его точеной голове, едва различала крупный зрачок, который почти сливался с цветом радужки, необычного для лошади оттенка. То был ее любимый цвет, с трепетом хранимый любящим сердцем, цвет летнего ночного неба, в котором отражаются рассеянные звезды. Лира зажмурила глаза, боясь поверить в реальность увиденного. Одной рукой обнимая голову коня, другой собрала тяжелую охапку смоляной гривы, и погрузившись в нее лицом, вдыхала запах хвои, перемешанный с тонкими ароматами весеннего леса. “Что же нужно тебе еще?“ – спрашивала Лира саму себя, и от того вопроса распростерлась на всю ее душу сладостная боль, дивное щемящее чувство, созданное из двух начал, древних как сам свет – счастье обретения любви и горечь ее потери. Словно рождение и смерть встретились в ней, как два пенных вала, чтобы проникнуть друг в друга и отхлынуть назад. Одна противоположность чувства, набравшая запредельную инерцию, соединяясь с другой противоположностью, неизменно произведет абсолют, субстанцию, которая будет содержать самое сильное устремление души, увеличенное стократно. В этот момент Лира благодарила Творца, когда из встречи двух начал родилась вспышка. Тогда словно прозревший слепец, она ощутила великую силу любви Бога и часть его сути в своей душе. На минуту маятник остановился, пространство и время замерли, когда душа ее всматривалась в сапфировую бездну глаз коня. Восприятие реальности стало меняться, и когда вместо привычной красоты животного медленно стала проявляться другая фигура, а под руками почти ощущался прохладой шелк, разум поднял бунт. Лира тихонько вскрикнула и встрепенувшись, едва не упала. Вокруг все было по – прежнему, только безупречная белизна каменной крошки слепила ей глаза. Вытирая слезы, она обессилено опустилась на колени, а конь мягкими губами шевелил ее рассыпанные по плечам волосы, рыжие и длинные, как у тициановской Марии Магдалены.

Прекрасен призрак счастья, прекрасны мечты о нем и, возможно, кажущаяся недоступность и делает его таким притягательным, страстно влекущим, занимающим все мысли и сердце. Но вот оно, предстает неожиданно перед созерцающим мечты, во всей своей полноте, во плоти и блеске, воплощенной в действительность грезой. И что же делает душа, так долго и мучительно ожидавшая этого благословенного момента? Она сворачивается клубочком и трепещет от страха перед своей ожившей мечтой, а разум все твердит о невозможности и не верит в чудо. И потом душа скорбит о потере, о том мимолетном шансе от которого она убежала в испуге.

Конь дотронулся губами до ее щеки, шумно вздохнул, нетерпеливо переступая. Лира тяжело поднялась с колен, и заглядывая в ночную тьму его глаз, ощутила струящуюся нежность и оседающую на душу печаль. Таинство мгновения исчезало, как сон о золотых горах, наполненный необыкновенным голосом, но мир ее все же пошатнулся, хоть немного, но освободился от неверия в возможность чуда. Конь медленно двинулся по белоснежной дорожке, а Лира смотрела ему во след, обескураженная, с чувством легкой пустоты внутри, с ощущением непринадлежности к той яви, которую сознание привыкло воспринимать. Волшебное состояние проходило, иллюзорное бытие обретало плотность и испуганные мысли стали наполнять голову. Ей казалось, что краски немного поблекли, а может стали теми же, что и были мгновенья назад, но каменная крошка лишилась снежного блеска, зелень вокруг не играла насыщенными оттенками, а солнце зашло за облако или вовсе удалилось вместе с мистическим конем. В рощице вдруг потемнело и стало холодно, и Лира захотела уйти, выбрав одну из трех дорожек. Она стояла, опустив глаза, чувствуя смятение и усталость. Сердце звало ее следовать за красивым животным, а ноги не шли, скованные неверием, оставаясь послушные ожившему разуму. Наконец тело само выбрало путь, Лира повернула направо и вскоре вышла к открытому кафе, где и наткнулась на скучающую Викторию.

На поднятые в немом вопросе брови Виктории, Лира соврала, что заблудилась. Откуда – то появился улыбающийся Ролли и по – отечески пожурил Лиру за долгое отсутствие.

– Ролли, здесь есть фризы? – спросила Лира.

Он наморщил лоб.

– Насколько я знаю, нет.

– И все же, я бы хотела знать точно, – мягко настаивала она.

Тогда всемогущий Роли позвал одного из служащих и задал ему тот же вопрос.

– Сэр, фризов у нас давно уже не было и это я знаю наверняка, – сказал человек.

– Но может быть одного купили и вы не успели заметить?– не унималась Лира.

Человек широко улыбнулся.

– Я работаю здесь не один год, мэм, и всех лошадей знаю наперечет, а недавно мы приобрели лишь пятерых пони для детишек.

Ролли попросил показать новых пони и умчался снова, подружки остались вдвоем.

Лира закрыла руками пылающие щеки, ее лихорадило. Ей подали горячий кофе, а бледная Виктория дотронулась до ее виска холодной перчаткой, отчего Лира вздрогнула.

– Дорогая, с тобой все в порядке? – спросила она, проявляя признаки жизни.