Анатомия Меланхолии

Стыд и Бесчестье причиной самых неистовых страстей и горьких мучений. Ob pudorem et dedecus publicum, ob errorem comissum, saepe moventur generosi animi (Феликс Платер, lib. 3 de alienat. mentis), стыд, вызванный каким-либо публичным бесчестьем, часто приводит благородные умы в отчаяние. А «тот, — говорит Филон (lib. 2 de provid. Dei [кн. II о провидении Господнем]), — кто подвержен чувствам страха, горя, честолюбия и стыда, не ведает счастья, он совершенно несчастен, измучен постоянной тревогой, заботой и горем»[1666]. Эти чувства обладают столь же разрушительным воздействием, как и любая из прочих страстей. «Многие люди пренебрегают мирской суетой и не заботятся о славе[1667], итем не менее они бояться позора, отверженности, бесчестья (Туллий, Offic. lib. I [Об обязанностях, кн. I]); они способны сурово презирать удовольствия, равнодушно сносить горе, но они бывают совершенно разбиты и сломлены укоризной и поношением»[1668], siquidem vita et fama pari passu ambulant [видя, что жизнь постоянно идет рука об руку с доброй славой], и часто бывают так удручены публичным оскорблением, бесчестьем, словно кто-то недостойный их нанес им пощечину, или их противник взял над ними верх, или они потерпели поражение на поле боя, не нашлись, что сказать во время публичного выступления, или как будто совершили какой-то бесчестный поступок, который получил огласку, и тогда уж до конца своих дней они не осмеливаются появляться на людях, а предаются меланхолии, забившись в угол и сидя в своей норе. Причем этому подвержены как раз самые благородные души; Spiritus altos frangit et generosos [Это разрушает благородные и возвышенные души] (Иероним{1344}). Аристотель, не будучи в силах понять течение Эврипа, от горя и стыда утопился{1345} (Целий Родигин, Antiquar. lec. lib. 29, cap. 8). Homerus pudore consumptus, Гомер был поглощен этой боязнью позора, «поскольку не в силах был разгадать загадку рыбака»[1669]{1346}. Софокл наложил на себя руки, потому что его трагедия была освистана[1670] (Валерий Максим, lib. 9, cap. 12 [кн. IX, гл. 12]). Лукреция себя заколола{1347}, и точно так же поступила Клеопатра, «чтобы избежать бесчестья, когда она увидела, что ее пощадили ради триумфа победителя»[1671]. Римлянин Антоний, «после того как враги одержали над ним победу, просидел в полном одиночестве на корме своего судна, чуждаясь всякого общества, даже самой Клеопатры, и потом заколол себя, не снеся позора[1672] (Плутарх, vita ejus [его жизнеописание]). Аполлоний Родосский{1348} «добровольно подверг себя изгнанию, покинув свою родину и всех дорогих ему друзей, поскольку допустил ошибку при чтении своих поэм[1673] (Плиний, lib. 7, cap. 23 [кн. VII, гл. 23]). Аякс впал в умоисступление, поскольку было решено отдать его оружие Улиссу. В Китае самое обычное дело для тех, кому было отказано на их прославленных экзаменах или в получении искомой степени, утратить рассудок от стыда и горя (Маттео Риччи, Expedit. ad Sinas, lib.. 3, cap. 9 [Экспедиция в Китай, кн. III, гл. 9])[1674]. Монах Гоогстратен принял написанную против него Рейхлином книгу под названием «Epistolae obscurorum vitorum» [«Письма темных людей»] так близко к сердцу, что от стыда и горя покончил с собой{1349} (Джовьо в Elogiis)[1675]. Степенный и ученый священник, приходский проповедник в Алькмааре в Голландии однажды, когда он, желая отдохнуть, гулял в поле, был неожиданно схвачен поносом или дизентерией, а посему вынужден был устремиться к близлежащей канаве, однако был застигнут там врасплох почтенными дамами, прихожанками его прихода, проходившими как раз мимо того места; священник был настолько этим пристыжен, что никогда с тех пор не осмеливался появляться публично или проповедовать за кафедрой, а угасал от меланхолии[1676] (Пет. Форест, Med. observat. lib. 10, observat. 12 [Медицинские наблюдения, кн. X, наблюдение 12]){1350}. Так что стыд среди прочих страстей вполне способен сыграть роль рычага, приводящего к меланхолии.