Читаем Анатомия Меланхолии полностью

Если неоднократно пренебрегать кровопусканием, то такое пренебрежение может стать причиной немалого вреда для тела в тех случаях, когда совершенно очевидно, что в организме скопилось чересчур много скверных жидкостей и меланхолической крови, в случае же если эти жидкости еще и разгорячены и кипят, то если не отворить кровь своевременно, тогда при таком воспалении пораженным сим недугом людям грозит большая опасность безумия; однако если прибегнуть к этому средств без соответствующей рекомендации, слишком поспешно и в неумеренных количествах, тогда это причинит не меньше вреда, ибо приводит к охлаждению тела, подавляет душевные силы и поглощает их. Как справедливо умозаключает Иоганн Кюрио в своей 10-й главе[1492], такие кровопускания причиняют больше вреда, чем пользы: «Жидкости неистовствуют больше прежнего, и избежать меланхолии не удается, опасность лишь возрастает, а сама картина болезни становится не столь очевидной»[1493]. Проспер Каленус[1494] такого же мнения о последствиях кровопускания, за исключением тех случаев, когда пациент хорошо после этого питается, а Леонарто Гиачини, основываясь на собственном опыте[1495], говорит, что после того, как отворят кровь, она становится еще несколько чернее, чем была первоначально»[1496]. Похоже, что именно по этой самой причине Саллюстий Сильван (lib. 2, cap. 1 [кн. II, гл. 1]) то ли сам считает, то ли слыхал, что при меланхолии кровопускание вообще противопоказано, за исключением тех случаев, когда совершенно очевидно, что ее причиной является именно кровь; сам он, как явствует из его слов как раз в этом месте, возглавлял дом умалишенных и «убедился на долгом опыте, что такой способ очищения, будь то на голове, руке или любом ином месте, приносит больше вреда, чем пользы»[1497]. Однако Феликс Платер[1498] придерживается совсем противоположного взгляда: «Хотя некоторые перемигиваются, заслышав об этом, не одобряют, а иногда и решительно возражают против любого рода кровопускания в случаях меланхолии, я тем не менее убедился на долгом опыте, сколь многие были таким способом спасены после двадцати, да что там, после шестидесяти кровопусканий{1259} и жили себе счастливо после этого. Во времена Галена это была самая обычная вещь — выпустить у таких людей за один прием шесть фунтов крови, в то время как сейчас мы едва отваживаемся взять хотя бы несколько унций», sed viderint medici [Впрочем, это повод поразмыслить для врачей]; ведь этому предмету посвящены объемистые тома.

Пренебрежение необходимостью очистить организм двумя путями — вверх и вниз при скоплении вредных жидкостей может привести лишь к ухудшению состояния, равно как и в описанных выше случаях, когда к этому прибегают чрезмерно, слишком часто и насильственно, тогда это лишь ослабляет силы пациентов[1499], говорит Фуксий (lib 2, sect. 2, cap. 17 [кн. II, раздел 2, гл. 17]), однако, если пациент достаточно крепкого здоровья и способен вынести такое лечение, оно может повлечь за собой скверное привыкание, и тело превращается в таком случае не во что иное, как в лавку аптекаря, и тогда и этот и другие недуги неминуемо последуют один за другим.

ПОДРАЗДЕЛ V

Скверный воздух как причина Меланхолии

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза