Анатомия Меланхолии

Если же меланхолия проистекает от спекшейся желчи, тогда такие меланхолики отличаются дерзостью и бесстыдством и особенным легкомыслием, они склонны к спорам, их занимают поединки и баталии и собственная мужественность; они неистовы и нетерпимы в беседе, в своих чудовищных взглядах они непреклонны и считают их неоспоримыми, а если их затронуть за живое, тогда они становятся запальчивы, яростны, готовы унизить и вывести из равновесия любого и даже убить себя и других[2541]; Арнальд < Вилланова> присовокупляет к этому, что во время приступов они поистине безумны, «спят они мало, а их моча ненасыщенная и горячая»[2542]{1898}. А вот что пишет Гвианери: «Когда у них приступ, вам доведется услышать, что они говорят по-древнееврейски, по-гречески и на латыни, хотя никогда эти языки не изучали и не знали их прежде». Аппоненсис (in com. in Prob. sec. 30) рассказывает{1899} об одной безумной женщине, говорившей на превосходной латыни, а Разис знавал другую, которая во время приступов начинала пророчествовать и предсказывала вещи, которые действительно впоследствии сбывались. У Гвианери[2543] был пациент, который, когда Луна бывала охвачена огнем{1900}, способен был сочинять латинские стихи, хотя на самом деле был неграмотен{1901}. Авиценна и некоторые из его последователей склонны считать, что эти симптомы, когда они случаются, исходят от дьявола{1902} и что эти люди являются скорее одержимыми daemoniaci, а не безумными или меланхоликами, или и теми, и другими одновременно, как считает Язон Пратенций, immiscent se mali genii [злые духи незаметно вселяются в них] и пр., однако большинство приписывает это состоянию жидкости, и Монтальт (cap. 21 [гл. 21]) твердо придерживается этого взгляда и опровергает утверждения Авиценны и остальных, относя это полностью на счет качества и предрасположения жидкости и самого человека. Кардано (de rerum var. lib. 8, cap. 10 [о разнообразии вещей, кн. VIII, гл. 10]) считает, что из всех людей именно эти способны на убийство, они смелые, дерзкие, жестокие, любящие приключения, готовые приняться за что угодно по причине их ссохшейся от зноя желчи. «Такой нрав, — говорит Кардано, — приуготовляет их выносить даже смерть и всевозможные мучения с непоколебимой смелостью и удивительно наблюдать, с какой готовностью они сносят подобные муки»[2544], ut supra naturam res videatur [так что это кажется противоестественным]; он приписывает это великодушие, ярость или скорее бесчувственность горячему ссыханию желчи и черной желчи, однако сам я считаю, что эти люди — скорее безумные или отчаявшиеся, нежели меланхолики в собственном смысле, ибо обычно эта жидкость, такая запекшаяся и горячая, вырождается в безумие.